Читать онлайн «Двадцать тысяч лье под водой (пер. Вовчок)». Страница 61

— А где же наши ружья, капитан? — спросил я.

— Зачем нам ружья, профессор? — отвечал он. — Ведь горцы ходят же на медведя с кинжалом в руках! Разве сталь не надежнее свинца? Вот отличный клинок! Прицепите его к поясу — и вперед!

Я посмотрел на своих товарищей. Они тоже были вооружены «сталью». Кроме того, у Неда Ленда был в руках огромный гарпун, которым он с удовольствием размахивал.

Мы с капитаном надели шлемы и привели в действие дыхательные аппараты. Через минуту мы очутились на глубине полтора метра и стояли на песчаном ровном дне. Капитан Немо сделал нам знак следовать за ним. Мы пошли по пологому спуску, и вскоре волны накрыли нас с головой.

Тут я вдруг успокоился. Все мои тревоги и страхи рассеялись, и я забыл про всех акул на свете.

Солнечные лучи, проникая сквозь прозрачную воду, достаточно ясно освещали морское дно. Были видны даже малейшие раковинки. Мы шли минут десять и были уже на глубине пяти метров; дно становилось ровнее.

Перед нами, как вспугнутые бекасы, вспорхнула стайка рыб из рода одноперых, имеющих только хвостовой плавник. Я приметил также яванскую змею длиной восемьдесят сантиметров. Брюшко у нее синевато-белесого цвета, и если бы не золотистые полоски на боках, то ее можно бы спутать с морским угрем. Из рода строматид я встретил ярких ленточниц с серповидным спинным плавником. Этих рыб сушат и маринуют; приготовленные таким образом, они очень вкусны.

Солнце поднималось все выше, и лучи его все ярче освещали морские глубины. Грунт мало-помалу менялся. Прежде мы шли по мелкому ровному песку, а теперь по какому-то каменистому шоссе, устланному ковром из моллюсков и зоофитов. Между образцами этих двух особей я заметил устричные раковины, свойственные Красному морю и Индийскому океану, шарообразные раковины оранжевых луцин, семейства сердцевидок, шиловок, персидских багрянок, из которых капитан Немо добывал отличную пурпурную краску, рогатых каменок длиной пятнадцать сантиметров, которые словно вытягивали руки, готовые вас схватить, роговидных кубаревиков, покрытых шипами, двустворчатые раковины лингул, съедобных моллюсков, светящихся пелагий и, наконец, бесподобных веерообразных глазчаток.

Посреди этих зоофитов под сенью водорослей копошились членистоногие. Особенно много было ракообразных с панцирем, имеющим вид несколько выпуклого трехугольника, — раков-отшельников, свойственных этим водам, и отвратительных, страшных партеноп из семейства треугольных крабов.

Мне не раз попадалась еще одна противная тварь — громадный краб, которого описал Дарвин. Этот краб питается кокосовыми орехами. Он карабкается на прибрежные пальмы, сталкивает кокос, который при падении трескается, и раскрывает его своими мощными клешнями. Здесь, в прозрачной воде, этот великан бегал с изумительным проворством. Он составлял совершенную противоположность морским черепахам, которые медленно передвигались между скал.

Около семи часов мы наконец достигли отмели, где жемчужницы встречались целыми миллионами. Эти драгоценные моллюски прикрепляются к скалам с помощью прочных коричневатых волокон — биссуса, что не дозволяет им передвигаться с места на место.

Раковины жемчужницы имеют округлую форму, толстые, почти ровные створки и очень ребристую поверхность. Некоторые раковины были исчерчены зеленоватыми полосками, которые лучеобразно расходились от верхушки. Это были молодые раковины. Другие — твердые, почерневшие, лежали здесь, вероятно, лет десять, а может, и больше, и имели до пятнадцати сантиметров в ширину.

Капитан Немо указал мне на это невероятное скопление раковин, и я понял, что сокровищница в самом деле неистощима: творческая сила природы превосходит инстинкт разрушения, которым одарен человек! Нед Ленд, верный этому инстинкту разрушения, поспешно хватал самых лучших моллюсков и набивал ими сетку, висевшую у его пояса.

Но надолго останавливаться было нельзя. Надо было идти следом за капитаном, который, казалось, вел нас по знакомой ему дороге.

Дно начало заметно подниматься, иногда я поднимал руку вверх, и рука моя высовывалась над поверхностью моря. Затем вдруг под ногами оказывалась глубокая впадина. Часто приходилось обходить высокие утесы, похожие на остроконечные пирамиды. В темных расщелинах сидели огромные ракообразные с неподвижными глазами. А под нашими ногами копошились нереиды, глицеры, ариции и другие кольчатые, которые вытягивали свои щупальца и длинные усики.

Вдруг перед нами возник огромный грот между живописно нагроможденных скал, устланных всеми произведениями морской флоры. В первую минуту грот этот показался мне очень темным. Солнечные лучи, казалось, здесь угасали.

Капитан Немо вошел в грот, и мы вошли за ним следом. Я скоро освоился с относительной темнотой этого места и начал различать округленный купол свода, который поддерживался толстыми гранитными столбами, напоминающими тяжелые колонны тосканской архитектуры.

Зачем наш таинственный капитан привел нас в эту подземную пещеру?

Мы спустились по довольно крутому склону и очутились на дне какого-то круглого колодца. Здесь капитан Немо остановился и указал на предмет, который я сразу не заметил. Это была раковина необычайной величины, гигантская тридакна, или кропильница, куда вошло бы целое озеро святой воды. Она имела более двух метров в диаметре, значит, была еще больше той, которая украшала салон на «Наутилусе».

Я приблизился к этому невероятному моллюску. Он прикреплялся своим биссусом к гранитному пласту и развивался здесь в одиночестве в спокойных водах грота. По моим соображениям, тридакна эта весила около трехсот килограммов. В такой раковине, вероятно, было около пятнадцати килограммов мякоти. Дюжину подобных устриц не одолел бы и самый знаменитый обжора — Гаргантюа!

Капитан Немо, очевидно, знал о существовании этой двустворчатой раковины и не в первый раз посещал грот. Я думал, что он пришел сюда для того, чтобы показать нам это чудо природы, но я ошибся.

Капитан пришел сюда и по своему делу. Створки моллюска были полуоткрыты. Капитан подошел и осторожно вложил кинжал между створками, чтобы они не закрылись, потом приподнял бахромчатый край мантии.

Я увидал там жемчужину величиной с кокосовый орех. Жемчужина эта была безупречно круглой, чистейшей воды, бесподобной игры и блеска — одним словом, сокровище. В порыве любопытства я протянул руку и хотел ее схватить, взвесить, пощупать, но капитан Немо меня остановил, сделав отрицательный знак, и быстро вынул лезвие кинжала из раковины. Створки тотчас же закрылись.

Я тогда понял замысел капитана Немо. Он оставлял здесь эту жемчужину для того, чтобы она постепенно увеличивалась. С каждым годом выделения моллюска прибавляли к ней новые концентрические слои. Капитан один знал, где «зреет» этот удивительный плод, он его воспитывал, так сказать, а со временем, вероятно, хотел перенести его в свой роскошный музей.