Читать онлайн «Любовь красного цвета». Страница 56

Роуленд не ответил. Ответ Джини заинтересовал его по нескольким причинам. Его также удивило то, что Джини явно не захотела говорить о Паскале Ламартине. Почему она считает, что ее работа в Боснии неудачна? С каждой сказанной ею фразой Роуленд пересматривал свое первоначальное мнение об этой женщине. Ему понравился вопрос, которым она закончила свою речь, и тот тон, которым он был произнесен. Этот вопрос застал его врасплох.

Роуленд притормозил, посмотрел на сидевшую рядом женщину, а затем, придя к какому-то неожиданному решению, съехал на обочину. Остановив машину, он повернулся к Джини.

– Могу я тебя кое о чем спросить? Известно ли тебе, почему ты находишься здесь?

– Здесь? Почему я приехала на эти выходные к Максу? – недоуменно переспросила Джини и слабо улыбнулась. Лунный свет обострял черты ее лица. – Конечно, я понимаю это, Роуленд, я же не дура. Я нахожусь здесь из-за того, что Шарлотта и Макс жалеют меня. Скорее всего на них насела Линдсей и прожужжала им все уши о том, что я нахожусь на грани нервного срыва. Они пригласили меня по доброте, за которую я, похоже, отплатила не той монетой.

– Диагноз Линдсей правилен?

– Относительно нервного срыва? – Джини встретилась с ним взглядом, но затем нахмурилась и отвернулась. – Нет, хотя, возможно, я была близка к этому. На Рождество. Тогда мне действительно было туго, но сейчас это прошло. – Поколебавшись, она продолжала: – Время от времени я веду себя плохо. Ты, вероятно, заметил это сегодня утром. Я раздражала тебя, раздражала всех остальных. Я и сама это понимаю… – Джини снова виновато улыбнулась. – Знаешь, что говорит по этому поводу Линдсей? Что я вызываю у нее сочувственную усталость.

Удивленный Роуленд также улыбнулся и подумал, что могло произойти на Рождество. От него не укрылась боль, прозвучавшая в ее голосе, когда она упомянула этот праздник, хотя Джини и пыталась скрыть это.

– Разумеется, она права. Я вела себя непростительно эгоистично. Придется исправляться. – Теперь она говорила быстрее. Лицо ее по-прежнему было повернуто к окну. – Теперь-то я понимаю, что мне просто нужно взяться за работу. После возвращения из Боснии я не могла заставить себя писать. Даже испортила несколько хороших тем.

– Неужели? Ах да, кажется, Макс что-то говорил мне об этом.

– Но после того, как я отправилась к этому чертову сараю, после того, как мы поговорили с Митчеллом, я почувствовала: наклевывается настоящая статья. А я ведь уже забыла, каково это: загореться какой-то темой. Но сейчас… Я очень хочу отыскать Стара. И больше всего мне хочется найти Майну. Так что если я каким-либо образом могла бы быть полезной, если, может быть, Макс захочет, чтобы кто-то поговорил с подружками Кассандры и Майны, я бы могла заняться этим. Мне бы хотелось это сделать. В общем, я – в вашем распоряжении, – закончила она внезапно упавшим голосом.

Роуленд понял, что, предложив свою помощь, Джини уже не верила в то, что она будет принята. Она ожидала уверток или прямого отказа. Что-то или кто-то, подумал Роуленд, убил в ней надежду на лучшее.

– Почему тебя это так интересует? – спросил он.

– Из-за Майны. – Джини позволила волосам упасть на ее лицо. – Я знала одну девочку вроде нее.

– Да? И она оказалась в такой же ситуации?

– Возможно. Но ей повезло больше.

Джини поежилась и только тут заметила, что машина стоит на месте.

– Так или иначе, нам пора возвращаться. Почему мы остановились?

– Я хочу объяснить тебе, почему ты оказалась здесь в эти выходные. Это вовсе не было жестом сострадания. Ты ошибаешься.

– Ошибаюсь? – Она повернулась и с недоумением посмотрела на Роуленда.

– Да. Ты оказалась здесь, потому что я попросил Макса пригласить тебя. Он вообще устроил все это по моей настоятельной просьбе. Я хотел встретиться с тобой. И хотел, чтобы мы работали вместе.

– Правда? – Джини покраснела. – Наверное, я чего-то не понимаю. Почему же ты не мог просто поговорить со мной об этом? Зачем было выстраивать такие декорации? А-а, понятно… – Кровь внезапно отлила от ее лица. – Ты боялся, что я откажусь? Или думал, что Линдсей настроит меня против тебя?

– Не скрою, эта мысль тоже приходила мне в голову.

– Значит, не только из-за этого? – Она пристально посмотрела на собеседника. – Значит, тут кроется что-то еще. Ты хотел прощупать меня, посмотреть, не превратилась ли я окончательно в развалину, в неврастеничку, с которой не стоит связываться?

– Я бы не стал называть это так. Ты писала о войне, о безобразной войне. Это не могло не повлиять на тебя. Честно говоря, если бы это на тебя не повлияло, я бы, наверное, в меньшей степени хотел повстречаться с тобой. Но мне нужно было убедиться…

– Не стоит так тщательно подбирать слова. Я не придаю большого значения такту, а ты не похож на тактичного человека. Лучше говори прямо. – Она помолчала. – Ага, понятно. Я начинаю прозревать. Видимо, между этой историей и той, которую ты раскручивал, существует какая-то связь, о которой ты не догадывался? Это каким-то образом связано с наркотиками, с «белыми голубками», с Амстердамом. Вот почему вы с Максом так странно отреагировали на мой рассказ о разговоре с бродягами.

Джини умолкла. Возбуждение, которым только что светилось ее лицо, внезапно угасло.

– Ладно, – устало сказала она и откинулась на спинку сиденья. Роуленд увидел, как на ее лицо упал лунный свет.

– Ты позволишь мне объяснить, в чем тут дело? – спросил он.

– Здесь? Сейчас?

– А почему бы и нет? Здесь нам никто не помешает, да и времени это займет не так много. Ты не замерзла?

– Немного.

– Я оставлю мотор работать и включу печку.

Роуленд помолчал, выключил фары и подождал, пока глаза привыкнут к полутьме. Затем он указал рукой в сторону проселочной дороги, серебрившейся в лунном свете.

– Видишь эту дорогу? Она тоже ведет к тому злополучному сараю. Однако вся эта история, как ты правильно догадалась, начинается не здесь. Она начинается вовсе не со смерти Кассандры и даже не с человека по имени Стар. До сегодняшнего дня я вообще не слышал о нем. Она начинается…

Роуленд замолчал. Если бы он был правдивым до конца, он должен был бы сказать, что для него самого эта история началась много лет назад в Вашингтоне. Однако сейчас обнаруживать свои чувства было несвоевременно и неуместно.

– Она началась в Амстердаме. Прошлой осенью.

– Тогда, – начал Роуленд, – я работал над серией расследований, связанных с наркотиками, и незадолго до перехода в газету Макса у меня появились кое-какие новые зацепки. Мне рекомендовали повнимательнее приглядеться к сравнительно небольшой группе, которая занималась производством наркотиков и базировалась в Амстердаме. До этого момента меня в основном интересовали героин, кокаин, новые маршруты доставки наркотиков, участие в этом русской мафии и так далее. Эти расследования продолжаются до сих пор, и я по-прежнему пытаюсь распутывать этот клубок. Но та история меня также заинтересовала. Группа из Амстердама, на которую мне дали наводку, занималась несколько другим: разработкой новых наркотиков, наркотиков будущего, как сказали бы некоторые. Они уже достигли некоторого успеха в этом «новом отважном мире», в котором мы живем.