Читать онлайн «Идущий сквозь миры». Страница 11

Из них где-то десятка четыре по положению в потоке времени соответствуют моей родной второй половине двадцатого века. В двух третях высшим техническим достижением являются допотопные паровые машины и кремневые мушкеты. Кое-где до сих пор пребывают в блаженном неведении о том факте, что Земля вращается вокруг Солнца. Не без гордости могу сообщить, что те континуумы, где развитие исторического процесса ненамного отличается от того, который я до двадцати шести с половиной лет считал единственно возможным, являются наиболее развитыми в области науки и техники. К примеру, даже в довольно продвинутом мире нашего наварха первый космический корабль был запущен только в середине восьмидесятых – увы, не Россией; первое испытание атомной бомбы произошло в шестьдесят восьмом, напротив, в России; так и хочется сказать «увы», но не получается: именно в это время, как и в моем мире, мы крупно поссорились с Китаем. (А компьютеров там до тех пор и не придумали толком – на всю планету несколько ламповых чудовищ со смешным быстродействием.)

Правда, встречаются миры, достигшие весьма значительных успехов, где тем не менее развитие знаний пошло не тем путем, каким у нас. Таков, например, мир моей подруги Иветты Солсбери, где прогресс начали не механики, а алхимики. Впрочем, это не так уж важно. Пожалуй, важнее другое. Смею заверить – мир, хотя бы приблизительно напоминающий земной рай, мне не известен. Боюсь, такого просто не существует.

И даже свой собственный я, в отличие от многих моих более простодушных товарищей, к сожалению, к таким причислить не могу.

Слишком хорошо я знаю его недостатки.

Впрочем, все познается в сравнении, говорю я себе.

Ты повидал достаточно, чтобы понять, что мир, где ты имел счастье родиться и прожить до двадцати шести лет, – один из лучших, что бы там ни было. Ты зарабатывал свой хлеб, шелестя бумажками в конторе, в то время как твой друг Селимович, чтобы не умереть с голоду, в тринадцать лет должен был спуститься в шахту, получая жалкие гроши.

Твои знания позволили тебе всего за шесть лет дойти до капитана, и ты вполне можешь стать вице-командором базы. А Мустафа, хотя проплавал куда больше тебя, выше боцмана никогда не поднимется, потому что для него не то что навигационная таблица, а и таблица умножения – китайская грамота!

А вспомни рассказы Пустошника про его мир, где людей жгли на кострах до начала двадцатого века; Пустошника, семь лет проведшего в окопах во время войны с халифатом Хорезма.

На свою зарплату ты мог купить сотню килограммов мяса. Спроси, сколько мяса мог купить он и часто ли его видел! Спроси, спроси, ты, привыкший у себя дома есть на завтрак бутерброды с маслом-сыром и почти каждый день лопавший котлеты и куриный суп – да еще ругавший маленькую зарплату.

Вспомни хотя бы Мидару Акар, которая после очередного переворота в своей богоспасаемой Йооране угодила в солдатский бордель. Да, наконец, Гришу Алмазова, между прочим почти твоего земляка, у которого вся семья погибла в Грозном под родными русскими бомбами!

Ладно, хватит о грустном.

В конце концов, впереди как минимум четырнадцать дней (а то и целый месяц), когда я смогу спать хоть до полудня, скоро прибудет очередная экспедиция из конца двадцатого века, правда, не совсем моего, – стало быть, будут новые фильмы и книги, а главное: не сегодня-завтра должна вернуться Иветта.

В скольких мирах появляются и исчезают корабли под разными флагами, но принадлежащие Великой Хэолике? Тысячи ли их или десятки тысяч? Или их много больше – ведь есть и такие, куда экспедиции посылают раз в десять или двадцать лет? В скольких портах скольких миров сходят на берег эти люди? Обычные матросы, офицеры и купцы, такие же, как все прочие. Так же пьют вино, пиво или иной хмельной напиток, иногда курят дурманящую траву, тискают девок и громко поют песни. Ну, быть может, их корабли чем-то отличаются от хорошо известных, да они сами меньше других склонны к болтовне. Ну и что с того? Быть может, эти люди просто не хотят, чтобы узнали, откуда они. В конце концов, далеко не все мореходы и торговцы в ладах с законом. Да и вообще: мало ли странных людей плавает по морям? Быть может, я сам видел их когда-то на улицах Одессы, Новороссийска или Мурманска, не обращал на них внимания, не знал, что передо мною те, кем мне скоро суждено стать. Ведь не исключено, что хэоликийские корабли бороздят и океанские просторы моей родной Земли.

В основном торгуем мы в местах диких, в мирах и временах, чаще всего не выдумавших еще даже пороха.

Возим товар на грузовиках и кораблях, а также на верблюдах, лошадях, ишаках, а кое-где – и на более экзотических видах зверья.

Возим хлеб туда, где он ценится дорого, и покупаем серебро там, где оно стоит дешевле меди.

Возим пряности туда, где за них дают равный вес в золоте, и вывозим оттуда же рабов – по паре золотых монет за голову. Плаваем к дикарям, меняя янтарь, жемчуг или драгоценные меха на стеклянные бусы и ножи из скверного железа. Тащимся за десяток миров, чтобы продать товар, который можно сбыть в соседнем порту, – чтобы не привлекать слишком пристального внимания к кораблям, капитаны которых, прижми их, не смогут внятно назвать свой порт приписки.

В современные мне эпохи экспедиции ходят очень редко. В позднейшие – почти никогда. Не шибко там расторгуешься: то расчеты исключительно по безналу и кредитным карточкам, то необходимо предъявлять документы с дикими степенями защиты и микрочипами, то имеется всемирная инфосеть с базой данных на все фирмы и корабли.

Да и люди там умные и наблюдательные и вполне могут засечь чужаков.

Кроме того, по случайным обмолвкам колдунов я знал, что во многих континуумах движение в периоды примерно с конца двадцать первого века полностью перекрыто какой-то непонятной силой. Тем не менее торговля с технически развитыми мирами Хэолики необходима – тамошние жители слишком уж привыкли ко всякого рода благам цивилизации. Кроме того, только оттуда они могут получать современное оружие, которое нужно им для защиты от соседей (хотя все уже забыли, когда последний раз на них нападали). Или хотя бы тот же «эликсир жизни».

Так что плавать туда приходится, несмотря даже на трудность сохранения инкогнито в мирах компьютеров и спутников.

В торговле, как и во всем остальном, хэоликийцы, надо сказать, неукоснительно придерживаются своих принципов, первый из которых – строжайшее сохранение тайны.

С ним, в основном, связаны и все остальные.

Они, например, никогда не торгуют современным оружием: нет лучшего способа привлечь к себе внимание, чем привезти куда-то незнакомое оружие.