Читать онлайн «Капкан». Страница 15

Ника кивнула, и он продолжил:

– Рассмотрим человека, который сам вынужден каждый день обеспечивать себя необходимыми благами…

Доминик говорил, словно читая книгу, а Николь изо всех сил старалась не пропустить ни слова.

– …Теперь мы можем дать этому название – капитальное благо, то, что должно быть создано до начала производства и используется в течение длительного промежутка времени.

– Хорошая схема! – похвалила Ника.

– Капитал, – повысив голос, сказал он, намекая на то, что она прерывает, – происходит от латинского словаcapitalis, которое означает» главный». Приобретая капитальное благо, человек жертвует текущим потреблением, но эта жертва будет приносить дополнительные блага в будущем. Человек как бысберегает свой труд и другие ресурсы, для того чтобы в будущем получать гораздо больше благ. Причем ему нужно жертвовать текущим потреблениемодин раз, чтобы пользоваться потом более высоким уровнем потребления сколь угодно долго…

Ника вспомнила свою практику написания конспектов в университете и записывала все, стараясь не упустить ни слова. За время занятия ей даже не удавалось поднять голову, чтобы посмотреть на него.

– …Чем больше запас различных благ у человека, тем больше удовольствия он сможет получать от их потребления. Поэтомузапас потребительских благ называют богатством. Соответственно, богатым человеком считают того, у кого накоплен большой запас потребительских благ, а бедным того, у кого этот запас относительно мал.

Она даже не заметила, как прошло отведенное время и Доминик произнес последнее предложение:

– По сути, цена блага являетсяпропорцией обменаэтого товара на деньги.

Он встал из-за стола и произнес лишь пару слов, пытаясь соответствовать роли:

– Спасибо за внимание, урок окончен.

Настал третий день занятий. Доминик, как послушный ученик, вовремя зашел в кабинет, держа в руках уже привычный блокнот и ручку. Ника стояла спиной к двери и смотрела в окно, всем своим видом показывая, что она давно его ждет. Он посмотрел на часы на левой руке и успокоился, так как пришел на три минуты раньше. Она была одета в легкие ярко-желтые хлопковые брюки и футболку цвета морской волны, волосы в этот раз были распущены. Николь повернулась к нему лицом, и он вдруг понял, что ее сегодняшний образ очень отличается от предыдущего образа учительницы. В первые дня знакомства Николь упомянула, что окончила факультет изящных искусств парижского университета Сорбонны, поэтому, когда она предложила неделю занятий, он не раздумывая выбрал живопись, так как давно считал себя художником, но в фотографии.

– Приступим?

Он сел на привычное место и ответил:

– Да.

В этот раз она явно подражала ему и старалась говорить без записей, которые лежали на столе, Доминика это забавляло, но виду он не подавал.

– Итак, живопись, – начала Николь, – это видизобразительного искусства, связанный с передачей зрительных образов посредством нанесениякрасок на твердую или гибкуюповерхность. Живопись может быть исполнена на любой основе: на камне, штукатурке, на холсте, шелке, на бумаге, на коже, на металле, на асфальте, бетоне, стекле, керамике, даже татуировка это живопись. Живопись встречается и соседствует с пластическими искусствами, в том числе сархитектурой, скульптурой; она может участвовать в формировании искусственной и природной среды. Живопись, как и другие изобразительные искусства, иллюзорна, то есть она имитация трехмерного пространства в плоскости, достигаемая посредством линейной и цветовойперспективы. Но ее визуальный и к тому жецветовойаспект обуславливает исключительное место живописи среди всех изобразительных искусств. Допустим, в иконописи употребляется глагол «писать», так же как в греческом языке. В то же время «живописать» может быть понято как энергичная, своеобразная манера писать, то есть как своего родаписьменность. Связь живописи с письменностьюсемиотикивидят и в определенной манере создавать знаки. История живописи развивается и блуждает именно в этих двух смыслах: в изобразительности, реалистичности и – знаковости, то есть отиконыкабстракции. Все, что оставляет какой-либо след на чем-то, строго говоря, является живописью: живопись создается природой, временем и человеком…

Николь резко замолчала, и Доминик поднял голову, а ручка в его руке замерла.

– Скучно? – вдруг спросила она.

– Я думаю, не скучнее чем моя экономика, – ответил он.

Она рассмеялась и, взяв тетрадь с записями, начала ее перелистывать. Доминик понял, что у них маленький перерыв, и начал ее рассматривать.

«Да, прошлый образ учительницы был более привлекателен, даже нет моих любимых бежевых туфель, – подумал про себя он, посмотрев на ее босые ноги. – А что ты хотел, сам вырядился вчера в джинсы, вот она и подумала, чего вдруг мне выряжаться», – продолжал корить себя он.

– Готов продолжать? – нарушила его размышления она.

– Я всегда готов.

– Существует пять видов живописи, – продолжила она, – станковая, монументальная, декоративная, театрально-декоративная, миниатюрная…

Снова замолчав, Николь подошла к книжной полке позади себя и начала что-то искать. Доминик молча наблюдал, как она, такая маленькая, становится на носочки, и ее хрупкая ручка тянется к нужной книге, затем она подходит к нему.

– Урок окончен, все остальное ты можешь просмотреть здесь, – она протягивает ему очень толстую энциклопедию живописи.

– И это все мне? – подшутил он.

– Не бойся, там очень много иллюстраций, – подбодрила его она.

Четвертый день знаний должен был быть самым легким, ведь что может быть сложного во флористике, думала про себя Николь. Поднявшись в сад, она продвигалась между клумб цветов по узкой тропке к набору плетеной мебели, где по договору должен был ждать ее Доминик. Когда она увидела уже сидевшего и немного скучавшего Доминика, который держал в руке почти такую же толстую книгу, как она ему дала вчера, ее зрачки резко расширились. На этот раз он выглядел как профессор, к его коричневому костюму и полосатой рубашке не хватало только очков с толстыми линзами.

– Присаживайся, – спокойно предложил он ей.

– Только не говори, что книга мне.

– Испугалась? Где же твое рвение к знаниям? – игриво посмотрел он на нее.

– Меня пугает не ее размер, а нехватка времени.

– Я тебя успокою: здесь много картинок.

Ему доставляло удовольствие видеть ее слабой и неуверенной.

– Я вижу, все это тебя веселит? – уже раздраженно спросила она, – давай начинать.

– Присаживайся, – повторился он.