Читать онлайн «Прикамская попытка - 3». Страница 4

- Честь имею откланяться, - распрощался я с полковником, направляясь по скрипучему снежку в особняк Желкевского. Забот в столице у меня хватало и без общения со шпионами. Первым делом пришлось выправлять документы на оружейный завод во Владивостоке, я записал совладельцем Палыча, он у нас получался непростительно бедным, до сих пор не имел недвижимости. Затем отправился в Берг-коллегию, заявки на добычу железной руды, каменного угля тоже нуждались в оформлении. Ладно, хоть золотой прииск мы решили подарить императрице, его оформлять не пришлось. Однако, на походы по инстанциям ушли те восемь дней, что оставались до аудиенции у Екатерины.

А уж после приёма в Зимнем Дворце, демонстрации золота, мехов и совместной дегустации крабовых консервов, мы с Никитой стали популярнейшими людьми в Петербурге. Особенно я, получивший приглашения сразу в девять салонов. Не считая визитов ко мне семерых купцов, пяти заводчиков и доброго десятка жуликов и попрошаек. Впрочем, предложения от четверых купцов о совместных предприятиях, тоже здорово смахивали на "кидалово". Зато с тремя оставшимися мы обговорили условия закупки консервов, ружей и даже двух пароходов, с целью их использования для добычи пресловутого калана, его называли чаще "морской выдрой". Все трое собирались на Дальний Восток и были наслышаны о проблемах со строительством судов в Охотске.

С заводчиками получилось тоже неплохо, двоих мне удалось уговорить на совместные предприятия во Владивостоке по производству скобяного товара из нашего железа, причём, оба собирались привезти своих рабочих из Ярославля. Третий заводчик интересовался перспективами производства полотна, парусины и прочего тканого материала. Но, он был не из города Иванова, а из Вологды, и собирался сеять лён, создать полный цикл производства. Я ещё порадовал Прокла Нилина, так его звали, зарослями дикой конопли у озера Ханка, в восемнадцатом веке её применяли исключительно в хозяйственных целях, для производства верёвок и грубых тканей. Пусть развивает выработку мешковины, нам потребуется много такой упаковки для своих товаров. Тем более, что мужчина был основательный, не старый, твёрдо намереваясь завалить джутовыми канатами и мешковиной Дальневосточное побережье. Что характерно, ко мне он приходил не с пустыми руками, а сразу уточнял потребности в крепких верёвках, мешковине и парусине, обговаривал примерные объёмы закупок и согласовал своё превалирующее право поставок на наши предприятия перед иностранными купцами. К счастью, до антимонопольного законодательства ещё далеко.

Смешнее всех вышло с четвёртым "заводчиком", оказавшимся очередным шпионом. Не знаю, был ли он из той организации, что и Лансдорф, но выглядел грамотнее полковника. На сей раз, польский заводчик Николай Спыхальский, предлагал на небывало выгодных условиях организовать производство наших ружей и револьверов под городом Краковом.

- Погоди, - я смутно помнил, что Краков не входит в Российскую империю, - это за границей?

- Так точно-с, - привстал Спыхальский, - там огромные возможности для продаж австрийским войскам, германским княжествам, Пруссии. Да и во Францию можно поставлять ружья, везде будет огромный спрос.

- Зачем тебе я? - искренне удивило желание поляка делиться со мной прибылью, - покупай патент, выпускай себе на здоровье сколько угодно ружей без нашего участия.

- Такое дело, твои ружья у других мастеров выходят вдвое дороже и дальность выстрела меньше. Да и кто купит одни ружья, без патронов? Мне нужны патроны и станки для производства ружей, уплачу за станки втрое дороже их стоимости.

- Давай договоримся иначе, ружейные стволы и патроны будут делать на моём заводе, продавать тебе, остальное, надеюсь, твои мастера соберут на месте. В крайнем случае, часть деталей затвора, тоже могу поставлять, в зависимости от количества, могу даже со скидкой, - я уже не сомневался, что Спыхальского интересует не поставка оружия, а пресловутые станки и патроны. И поляк не подвёл мои ожидания, высказавшись без обиняков.

- Мне не нужны сами патроны, дайте рецепт пороха, и продайте станки для производства ружей. Уплачу любые деньги, хоть сто тысяч рублей, - не выдержал моей тупости "просвещённый европеец".

- Согласен дать Вам рецепт пороха и станки для производства ружей, за что-нибудь более существенное, например, за право беспошлинной торговли в Британии и её колониях сроком на сорок лет для меня и моих наследников.

- Почему в Британии? - испугался пан Спыхальский, - я обычный промышленник из Кракова.

- Ну да, и тебе некуда выкинуть сто тысяч рублей серебром, - кивнул я, подумав, что поляк может оказаться и австрийским агентом. - А если ты от австрийцев или французов, даже не знаю, чем сможешь заинтересовать меня и моих компаньонов, тут тебе не повезло. Думай сам, но деньги можешь не предлагать.

- Что тогда можно? - не удержался от вопроса Николай.

- Людей, молодых мужчин и женщин, лучше православных и побольше, не из России. Там будем думать. Цены крепостных крестьян знаешь? Вот и прикинь, сколько надо людей, чтобы сто тысяч серебром заменить, а рецепт пороха стоит гораздо дороже! Желают твои хозяева разговаривать серьёзно, первым взносом будет доставка восьмисот здоровых девушек и парней во Владивосток. Вы и так славян уничтожаете или ассимилируете, лучше ко мне переселяйте. Всё, больше тебя не задерживаю, пан Николай.

Такие гости меня посещали, не соскучишься. Да, как раз тогда, среди всяких жуликов и попрошаек, ко мне пришёл Антон Воронов. Парню было лет двадцать, и принёс он мне свои чертежи постройки планера. Схемы, конечно, примитивные, но, сама идея полёта мне понравилась. Из разговора с Антоном стало ясно, он настоящий энтузиаст воздухоплавания, самостоятельно пришедший к мысли о неподвижных крыльях, а не стремящийся тупо копировать природу, размахивая руками, обклеенными перьями. Смущал один момент, парень был дворовым крепостным графа Алтуфьева, прислуживал в его особняке.

- Чего графу свои планы не показал? - чисто символически спросил я парня, не особо сомневаясь в ответе.

- Показывал, их сиятельство в печку бросить изволили мои рисунки, а меня за порчу бумаги на конюшне выпороли.

- Почему ко мне пришёл?

- Говорят, барин, ты из Беловодья приехал и опять туда отправишься. Возьми меня с собой, верой-правдой отслужу, коли дозволишь мою придумку построить.

- Где граф твой живёт, показывай дорогу, - я направился одеваться.

Алтуфьев оказался добрым толстым дядькой моих лет, и, к моему удивлению, легко и недорого продал мне дворового холопа Антошку, да ещё обмыл нашу сделку за сумму, едва ли не большую стоимости сделки. Редкий случай, да, пожалуй, единственный за всю мою бытность покупки крепостных, когда мне уступили нужного человека легко. Видимо, характер у Антона лёгкий, потому и получалось всё, связанное с ним, легко и быстро. Вот на обратном пути, когда счастливый Антон подходил к моему дому, рассказывая о том, как легко построит планер, нас подкараулили двое.