Читать онлайн «Возвращение в Тооредаан (новый вариант) (СИ)». Страница 44

…После пробуждения, Ренки еще очень долго сидел на диване, подперев голову руками, пытаясь понять, что же такое он почувствовал. Все эти годы, с того проклятого дня, когда этот демонский Амулет не пропустил его в другой мир вслед за друзьями, он чувствовал некую незримую струну, словно бы связывающую его с этим загадочным… — не то прибором, не то и вовсе — живым существом, вошедшим в легенды мира под именем «Амулет Манаун'дака». Иногда это было почти физическое и даже немного болезненное чувство, иногда — некое смутное ощущение, игра чувств, словно скользящий по затылку взгляд незнакомца. Бывали дни, когда Ренки искренне верил в то, что теперь он навечно привязан к Амулету, подобно тем жрецам с плато Зубов Дракона, молящихся ему как собственному богу. Иногда, особенно в периоды серьезной увлеченности чем‑то другим — убеждал себя, что все это лишь блажь, морок, навеянный сильным впечатлением, какое произвело на него, соприкосновение с этой удивительной Загадкой.

И вот, вдруг, эта струна зазвенела. Так негромко, но явственно… Пытаясь вжиться в нравы и обычаи королевского Двора, оу Ренки Дарээка начал было брать уроки игры на цитре. Правда далее того чтобы научиться настраивать инструмент и извлекать из него парочку простеньких мелодий, дело не пошло. Но если правильно настроить цитру, и дернуть зажатую на должном ладу струну — соседняя начнет колебаться и тихонечко звенеть. Вот что‑то подобное он почувствовал и сейчас. — Амулет вновь сработал. Сработал на всю мощь, а не подобно мозгу спящего человека, воспроизводящего причудливые картинки снов, в каковом состоянии, как представлялось Ренки, Амулет пребывал большую часть времени. И эта работа, вызвала дрожание его личной струны... А насколько было известно Ренки, так, во всю мощь, Амулет работал только когда открывал врата в другие миры.

Он почти не удивился, придя к такому выводу, и сумев убедить себя в истинности своих ощущения и мыслей. — Еще с того проклятого дня, он чувствовал, что когда‑нибудь этот день настанет. День возвращения Готора — его друга, наставника и, наверное — брата.

Ренки встал и подошел к окну, — за безупречно вымытым стеклом лежал предрассветный город. Солнце еще не было видно, но тьма уже постепенно начала сдавать свои позиции, и пустые улицы и спящие дома неторопливо являли свои очертания, покрытые утренней туманной дымкой. То нереальное время суток, когда нет ни тьмы ни света, ни дня ни ночи, ни правды не лжи — сплошь мороки, призраки и обманки. — Так может и он — обманывается? И вся эти звенящие струны, не более чем игра винных паров в натруженной возлияниями голове, и бурление желудка, отягощенного изысканными кушаньями, которые королевские повара обожает приготовлять из невообразимых сочетаний самых несочетаемых продуктов? Но нет — полно обманывать самого себя. — Он генерал оу Ренки Дарээка, точно знает, что почувствовал и осознал. И даже если он ошибается — лучше следовать своим побуждениям, нежели потом горько жалеть что струсил, и пошел на попятную.

Ренки решительно подошел к столу, и пощелкав новомодным огнивом–зажигалкой, сделанным из замка кремневого пистолета, зажег свечу. Пододвинул к себе лист бумаги и письменный прибор, и написал несколько писем. Схватился было за колокольчик дабы вызвать слугу, однако прислушавшись к тишине все еще спящего дома, передумал, и вместо этого сам спустился в лакейскую, растолкав своего дворецкого.

— Немедленно пошли человека с этим письмом в Фааркоон. — Приказал он ему. — Пусть передаст его в контору Торгового Дома Ваксай, старшему приказчику ??? . По дороге, он должен заехать в мое поместье «Колхоз», и отдать вот эту записку трактирщику Дооду. Пошли человека к Гаарзу, пригласи его ко мне. Передай, чтобы обязательно дождался моего возвращения. Потом — приготовь мне мундир, вели подать легкий завтрак, и заложи карету — мне надо будет нанести несколько визитов.

Первый визит, генерал оу Ренки Дарээка, нанес конечно же своему покровителю и прямому начальнику — главному цензору Тайной службы, верховному жрецу оу Риишлее.

Формально, ни он, ни его друг Готор, никогда не состояли в Тайной службе, и тем не менее — почти все взлеты его карьеры была тесно связана с ней, а скорее — с ее бессменным начальником и, фактически вторым человеком в государстве, — главным цензором, верховным жрецом королевства, первым советником короля, и военным министром по совместительству — оу Риишлее. Именно этот выдающийся государственный муж сумел заметить и оценить парочку бывших каторжников, умеющих добиваться успеха в, казалось бы безнадежных делах. Он, даже раньше самого Ренки, разгадал тайну Готора, и сумел убедить короля и малый круг высших сановников, в ценности тех знаний, что таятся в голове этого необычного человека. И именно оу Риишлее стал негласным покровителем и патроном Ренки и Готора… Ну, в том смысле, что давал им возможность отличиться или погибнуть, выполняя очередное невозможное задание. Хотя, надо отдать должное, — щедро награждал в случае успеха, и был достаточно снисходителен, когда… — скажем так — успех был не слишком громким.

Так что — стоит ли удивляться, что со своей невероятной и удивительной новостью, Ренки, первым делом, нагрянул именно в Малый Дворец, где располагался главный приказ Тайной службы? Правда, как вскоре выяснилось — нагрянул несколько раньше времени. — отчего пришлось почти целый час нервно прошагать в приемной, ловя на себе деланно равнодушные взгляды секретаря и швейцара–охранника.

— Что привело вас ко мне, мой друг, в столь ранний час? — С любопытством и некоторой иронией поинтересовался оу Риишлее, едва Ренки переступил порог его кабинета. — Это мне, скромному служителю богов, необходимо каждый рассвет встречать в храме, а уж вам‑то, после вчерашнего приема и получения заслуженных наград, сами боги велели проспать до полудня.

— Я почувствовал... — Начал было Ренки, по привычке озираясь и пытаясь разгадать загадку, как оу Риишлее попадает в свой кабинет, ведь, судя по всему, в него вели только одни двери, — те самые, возле которых он вышагивал почти целый час. — Но потом отбросил эти мысли, и попытался объяснить, что именно он почувствовал этой ночью, и что, по его мнению, это должно означать. Говорил он при этом излишне долго, нестройно и сбивчиво, чего обычно оу Дарээка, как прекрасно знал оу Риишлее, себе не позволял, напротив, предпочитая излагать свои мысли по–военному коротко и четко.

— Хм... — Оу Риишлее тоже внезапно замялся, словно бы пытаясь сформулировать свой вопрос в наименее обидной форме. — А вы… — уверенны, сударь?

— Да. Уверен. — Коротко ответил Ренки, и даже слегка набычил голову, сразу напомнив оу Риишлее, того, пусть и потрепанного жизнью, но все‑таки мальчишку, впервые попавшего к нему в кабинет примерно так уже с десяток лет назад. — «Как же бегут годы» — мысленно вздохнул главный жрец.