Читать онлайн «Естественно, магия (СИ)». Страница 31

Далее. Можно не сомневаться, что его способности сохранились. Возможно, здесь они даже усилятся, раскроются! Ведь дома никто не бегает за магами с пистолетом, дома магов нет! Возможно, здесь сила более съедобная или обильная.

И вообще. Здесь. Это другой мир! Спасибо всяческой фантастике за то, что разум натренирован и не бьется в истерике: ну, параллельная реальность, подумаешь! Да и мир похожий на родной: русский язык всё-таки господствует в переименованном городе, который остался немаленьким. Климат не слишком отличается: и ёлки, и каштаны одинаково живут, не вянут.

Из различий: здесь чисто. Бродяга, как он сам представился, гильдейский, а не бегающий от милиции. Бомж — это звучит гордо! Может, спросить дядю Федю, что даёт и чего лишает членство в гильдии? Виктор даже улыбнулся, представив себя гильдейским бродягой: было в этом нечто притягательное, романтическое. Но тут же подумал, что куда лучше быть гильдейским магом, и погрустнел.

Кстати, если Лира забросила его именно сюда — за тридцать-сорок километров от места, где готичная наркоманка назвала его гуру, — то и сама волшебница где-то неподалёку! Вот уж кто знает, что за недоразумение приключилось с её способным учеником и зачем оно приключилось!

— Ну вот! — гордо сообщил бродяга. — Изволь взглянуть, проверить! — и подал клиенту планшетник.

Экран — дюймов тринадцать по диагонали. Правда, «диагональ эллипса» — понятие странное.

— Помнишь хотя бы, как с блюдцем обращаться?

— Вроде бы…

Блюдце оказалось простым в управлении, так что конфуза не вышло. Овальной формой планшет действительно напоминал блюдо. Итак, Виктор Юрьевич Самойлов, 30 июня 1990 г. р., мужеского пола, что не удивительно. Родился всё-таки в Париже, родной язык русский, владеет французским и английским, степень владения — не подтверждена. Образование среднее — не подтверждено. Место жительства — не определено. Причина повторного заведения регистрационной всеобщественной метки — амнезия. Срок обязательной полицейской проверки — первый четверг июня сего года. Регистрационный код — GAME00729.

Безумная записка. Ни о чём, если вдуматься! Но всё, что указано — правильно. Полицейская проверка несколько беспокоит…

— Ну как, всё верно?

— Да, — подтвердил Виктор, выходя из задумчивости и собираясь задать вопрос, но бродяга его опередил:

— Можешь смотреть открытые новости и известности. Можешь делать покупки и заключать договоры. Даже жениться сможешь, — чуть ниже тоном добавил дядька. — Только проверку пройти всё ж придётся. Но ты не беспокойся: вдруг память вернётся, старый вход вспомнишь. Хотя я бегло так поискал — ничего похожего не нашёл. Самойловых куча, Викторов несколько, даже два Михайловича нашлось, но оба старенькие. Небось, ещё в Самаре и родились, — бродяга усмехнулся.

— Спасибо, — от души поблагодарил Виктор. Дядя Федя сделал ему много хорошего за этот час и в душу шибко не лез — есть, за что благодарить.

— Что делать-то будешь?

— Пока не знаю, — Виктор вздохнул.

— М-м… я б на твоём месте перво-наперво к белочке зашёл. Ну, знаешь, такие заведения с белочкой в колесе на вывеске. Там можно по известностям пройтись, память тебе освежить. Два империала в час — даже бродяге недорого получается. И вот ещё что, — как-то особенно рассудительно заговорил гильдейский бродяга. — Тебе ведь денежка понадобится, а двадцаточка мигом разлетится…

Виктор прикинул: два… империала за час в интернет-кафе. Пожалуй, с такими ценами, на двадцать разве только один день протянуть удастся. Да, деньги понадобятся. Интересно, что из его вещей дядьке приглянулось? Вряд ли это рюкзак: бродяга своей котомкой доволен. Тубус?

Оказалось, что — да. И продавец, и покупатель решили сыграть втёмную. Виктор припомнил уроки антиквара-наркоторговца и минут пять вальяжно торговался, скрывая вполне естественный азарт. В итоге лот ушёл к джентльмену в синем трико за полных двести девяносто пять империалов. И продавец посчитал сие весьма удачной сделкой. Пока покупатель не извлёк из тубуса мазню дяди Володи.

— Вот это да! — от восторга дядя Федя аж запищал. — Красотища-т' экая! Да за триста синюшных эт' ж подарок форменный! Эт' вить Хладная, да? То есть Сок, какой до Потопа был, да?

— Угу, — буркнул Виктор, понимая, что только основательно продешевил.

— А краски-т' какие: сочные, яркие! Я вообще… осень люблю, — признался он, словно так звали его первую возлюбленную. — А тут такое: и баржа-то, как живая, и лесок под Мамаевой горкой целый ещё — золотится так по-разному, и Жигули-то все в заплатках, и Волга-то, Волга… м-м-м! Ну, чисто кошечка ручная!

«Знаешь, Малыш, что-то мне вдруг так домой захотелось, — подумал Виктор, слушая ахи и охи. — «Сок до потопа»? Значит, не только столицу моды и духов смыло! Оно докатилось аж сюда, к Волге!?»

Но по-настоящему оторопь взяла, когда он вспомнил своё же предположение о том, что город находится не слишком далеко от моря. Всё, довольно грузить дядьку своим «невежеством»! Пора образовываться. Белочка зовёт!

Пытаясь сохранить хорошую мину при плохой игре, Виктор поздравил ценителя изящных искусств с удачной покупкой. Дядя Федя, сияя, сказал, чтоб Витька заходил, ежели что, не тушуясь. На том они и расстались. Ах да, ещё и направление к ближайшей белочке! Эт' на восток будет, по Центральной, потом по Елисейскому бульвару ещё парочка…

Что-то многовато стало всяких белочек на единицу времени.

Виктор шёл по чистой-чистой улице. По-старому добротные серые дома, похожие на сталинки, такие же двухслойные: четыре этажа, попытка перехода в крышу и ещё четыре этажа, выглядящие чуть проще и новей. В круглых маленьких клумбах — подобия каштанов. Ах да, эти облезлые друзья — платаны! Маменька рассказывала да показывала фотки. Париж, да?

Каково будет ей узнать, что её сын потерялся? «Кайфовая» Ира наверняка в цветах и красках расскажет о его исчезновении. Там же и Белкин будет, который сможет сложить два и два, если, конечно, поверит сомнительному свидетельству. Впрочем, под вечер ему останется только поверить, хотя бы отчасти. Как всё это выглядело со стороны? А какая разница…

Родные смогут надеяться, не без опасности для рассудка, что Виктор ещё жив и всего лишь сбежал куда-то далеко, как его маменька. Только маменька улетела в реальную Францию, в настоящий Париж, на известное расстояние — четыре тысячи километров. А он — за неизвестное число заклинаний и вообще на какой-то другой глобус. О чём дед с бабкой, конечно, вряд ли когда узнают. Скорее посчитают его погибшим во взрыве неизвестной природы. Возможно, будут надеяться: не хоронили же, значит ещё не всё потеряно!