Читать онлайн «Товарищ Сталин: роман с охранительными ведомствами Его Императорского Величества». Страница 19

Но главный вопрос – это вопрос наличия у Сталина документа, позволяющего «проскочить» Иркутскую и Енисейскую губернии, где, как мы знаем, о беглеце была предупреждена железнодорожная полиция.

Упоминания о существовании некоего поддельного документа, обеспечившего вождю безопасное передвижение по железным дорогам Российской империи, появились в тридцатых годах, когда на этот раз уже не в узких социал-демократических кругах, а, благодаря многочисленной эмиграции, во всем мире возобновились слухи о сотрудничестве Сталина с царской охранкой. Сначала некие «документы» без указания на их поддельность появились в воспоминаниях всяких «абрамов». Воспоминания эти поступали в архивы, но не публиковались. Как говорил бравый подполковник Климко, читавший нам на военной кафедре курс саперного дела, «эти данные, хотя и не засекречены, но в продаже их нет». Наконец «эти данные» поступили в продажу: в 1937 году вышла уже упоминавшаяся нами книга «Батумская демонстрация 1905 года», где в воспоминаниях старого рабочего Д. Вадачкория содержался такой абзац:

«Помню рассказ товарища Сосо о его побеге из ссылки. Перед побегом товарищ Сосо сфабриковал (курсив мой.– Л.Я.) удостоверение на имя агента при одном из сибирских исправников. В поезде к нему пристал какой-то подозрительный субъект-шпион. Чтобы избавиться от этого субъекта, товарищ Сосо сошел на одной из станций, предъявил жандарму свое удостоверение и потребовал от него арестовать эту подозрительную личность. Жандарм задержал этого субъекта, и тем временем поезд отошел, увозя товарища Сосо…»

В оригинальной рукописи воспоминаний Д. Вадачкория начало рассказа Сталина выглядит несколько иначе:

«Товарищ Сталин рассказал нам, как он бежал из ссылки: товарищ Сталин заготовил подложный документ, подписанный одним из сибирских исправников (курсив мой.– Л.Я.), удостоверяющий… что он якобы агент исправника».

Разночтения как будто бы небольшие, но в рукописи Сталин не «фабрикует», а «заготавливает» документ, подписанный одним из сибирских исправников, что могло быть истолковано, как получение подлинного документа от «одного из сибирских исправников», поэтому в этой части текст воспоминаний был выправлен и, скорее всего, лично товарищем Сталиным.

Документ безусловно существовал, иначе Сталин не преодолел бы свой долгий путь назад из ссылки. Вопрос в том, был ли этот документ настоящим или, действительно, поддельным.

Почему вдруг через тридцать лет после первой ссылки вождя не без его одобрения возникла версия существования «поддельного» документа?

Позволю себе сформулировать свою гипотезу такого развития событий. Изданные в 1929 году Приложения к 40-му и 41-му томам энциклопедического словаря Гранат, содержащие биографии и автобиографии деятелей революционного движения в России, были, вероятно, последним общедоступным изданием, где жизнеописания Сталина и Троцкого были размещены рядом. Как писал Маяковский Пушкину,

После смерти нам стоять Почти-что рядом: Вы на «П», а я на «М».

Тут еще более рядом: один на «С», другой на «Т» – в третьей части Приложения к 41-му тому. Биографию Троцкого для этого издания написал «В. Невский». Владимир Иванович Невский (он же Кривобоков Феодосий Иванович), тогда член ВЦИК и директор Ленинки, был убит товарищем Сталиным в 1937 году, а его герой – Лев Давыдович Троцкий (он же Бронштейн) пережил его на три года и погиб от руки посланного Сталиным наемного убийцы в 1940 году. Вот как описывает Невский побег Троцкого из первой ссылки:

«Пробыв около двух лет в ссылке в селе Усть-Кут Иркутской губернии, Троцкий в августе 1902 г. бежит через Иркутск в Самару с поддельным паспортом на имя ”Троцкого“, впоследствии ставшее его общественным псевдонимом (его семейная фамилия – Бронштейн). ”Я сам вписал это имя в имеющийся у меня паспортный бланк, – рассказывает Троцкий, – я назвал себя по имени старшего надзирателя одесской тюрьмы“. По пути из ссылки Троцкий заводит связи с сибирским социал-демократическим союзом в Иркутске и с центральной группой организации ”Искра“ в Самаре. Выполнив некоторые поручения этой группы в Харькове, Полтаве и Киеве, Троцкий переходит австрийскую границу и направляется в Вену…»

В биографии товарища Сталина, написанной его адъютантом товарищем Иваном Товстухой, первым биографом вождя, почившим своей смертью в скромной славе и уважении в 1935 году, рассказ о первой ссылке будущего генералиссимуса выглядит более скромно:

«В марте 1902 г. Сталина арестовывают в Батуме и, продержав его в тюрьме до конца 1903 г., высылают на три года в Восточную Сибирь, в Балаганский уезд Иркутской губернии, в село Новая Уда.

Через месяц по прибытии на место ссылки (январь 1904 г.) Сталин бежит из ссылки, приезжает в Тифлис и ведет работу в качестве члена областной организации Закавказья, называвшейся тогда закавказским союзным комитетом».

Примерно так же излагается история первой ссылки в многократно переиздававшемся коллективном труде «Иосиф Виссарионович Сталин. Краткая биография», автором которой, по словам злопыхателей, в значительной мере был сам Иосиф Виссарионович:

«Осенью 1903 года Сталина высылают на три года в Восточную Сибирь, в Балаганский уезд, Иркутской губернии, в село Новая Уда. 27 ноября 1903 года Сталин прибывает на место ссылки. В ссылке он получает письмо от Ленина».

Далее автор биографии цитирует отрывок из сочинения Сталина «О Ленине», свидетельствующий о том, что кремлевский горец был горазд приврать: в качестве начала своей личной переписки с Лениным он поминает подписанный Лениным небольшой циркуляр, адресованный всем-всем социал-демократическим группам и организациям. Одна из копий этого циркуляра достигла Балаганского уезда, и Сталин, как и все прочие адресаты, ее прочитал. Теперь продолжим цитату:

«В ссылке Сталин оставался недолго. Он рвался скорее на свободу, чтобы взяться за реализацию ленинского плана строительства большевистской партии. 5 января 1904 года Сталин бежит из ссылки. В феврале 1904 года Сталин снова на Кавказе, сначала в Батуме, а потом в Тифлисе».

Как видно из всех этих сталинских биографий, ни о каких-либо поддельных документах (да и о сибирских «абрамах») в них нет ни слова. Почему же они все-таки появились в воспоминаниях, в том числе опубликованных? Я полагаю, что «документ» появился по прочтении вождем биографии Троцкого: он подумал, что если какой-то Бронштейн бескартузый, бесштанный Левка смог себе выправить убедительную ксиву, то почему он, горный орел, этого сделать не может. Конечно, для быдла это сгодится, но человек разумный всегда будет помнить о разнице между сыном помещика и нищим кавказцем. Денег, которыми мог снабдить бесштанного Левку отец, вполне хватило бы на то, чтобы натуральный пустой паспортный бланк со всеми печатями ему исправник принес домой, а что мог предложить своим надзирателям, кроме светлого будущего, товарищ Сосо? Ведь Балаганский уезд к моменту пребывания там Сталина уже был местом ссылки нескольких поколений революционеров, сначала народников, а потом и социал-демократов, и мелкая полицейско-жандармская шушера привыкла рассматривать этот принудительный туризм как источник дополнительного дохода. Полезную бумагу они всегда могли продать своим подопечным, но выдать ее даром, если на то не поступило указание свыше, им всегда представлялось противоестественным. Столь же трудно было бы поверить в то, что Сталин без помощи неизвестного финансового спонсора смог преодолеть огромные пространства, поскольку выполненный А. Островским подсчет средств, необходимых для реализации этого мероприятия, оценивает их в 100 рублей – сумму, совершенно неподъемную для бедного грузина.