Читать онлайн «Командир атакует первым». Страница 47

Василий Афанасьевич был хорошим оратором. В тяжелые дни отступления, в праздники победных боев его выступления на партийных и комсомольских собраниях, на митингах принимались и сердцем, и разумом. Недаром говорится, что слово - великая сила. Я бы уточнил: сила слова зависит от человека, сказавшего его. Нетрудно произносить нужные, красивые слова, высказывать правильные мысли. Но, если слова эти, мысли не несут в себе энергии высказавшего их человека, его веры, убежденности, я бы сказал, частицы его самого, - они бессильны и бесплодны. Мне повезло: я всегда встречал политработников, слова которых выражали их собственную духовную силу, силу партийной убежденности. А вернее, других людей, поставленных партией проводить в массы свою политику, вести за собой, учить великому делу коммунизма, среди политических работников в армии просто не было. Это я могу сказать о комиссаре эскадрильи еще предвоенного времени - старшем политруке Береговском, батальонном комиссаре Якименко, майоре Меркушеве.

Мы с искренней радостью за нашего комиссара встретили известие о присвоении ему высокого звания Героя Советского Союза и огорчились, узнав о переводе майора Меркушева в другой полк. Но в ту пору многие летчики, командиры, политработники с боевым опытом выдвигались на новые, более высокие должности - становились на место погибших в боях, уходили во вновь организуемые части. Промышленность поставляла все больше и больше самолетов, летные училища увеличивали выпуск, вчерашние рядовые летчики-фронтовики становились командирами. Оставалось пожелать Василию Афанасьевичу больших боевых побед на новом поприще.

На прощанье майор Меркушев организовал поездку летного состава полка на место гибели Героя Советского Союза Ивана Базарова. После освобождения жители деревни Грузьке передали нам его планшет и документы.

Я, к сожалению, не сумел там побывать, но наши офицеры, в частности Николай Буряк, очень подробно рассказали обо всем.

...Истребитель Ивана Базарова упал в огороде старого колхозника Коваленко под углом градусов тридцать к земле и, не взорвавшись, пропахал глубокую борозду. Иван Базаров, как мы и предполагали, был убит еще в воздухе. Немцы сразу бросились к самолету, вытащили из кабины летчика, но, увидев, что он мертв, оставили его там, в огороде. Жителям строго-настрого приказали не касаться покойного, предупредив, что, если его захоронят, будут приняты самые жестокие меры.

Однако к утру следующего дня тело летчика исчезло. Но к деревне уже подходили наши части, и фашистам было не до расправы.

Оказалось, что старик Коваленко не мог выдержать глумления над телом погибшего. Один, чтобы не подводить других, ночью выкопал недалеко от самолета могилу и перенес туда тело летчика. А когда немцы перед бегством в панике собирали свои вещи, старик проник в избу и украдкой взял со стола планшет.

Николай Буряк спросил:

- Диду, ты же знал, чем рисковал, - и головой, и хатой.

- А як же, сынки, иначе? Он, красный сокол, нам свободу на своих крыльях нес. И погиб як настоящий герой, мы же все бачили. И тело такого человека на поругание врагу оставить? Як же так можно?

Вся боевая жизнь русского парня Ивана Базарова была подвигом, как жизнь тысяч и тысяч советских людей в те незабываемые годы. И смерть его озарена отсветом великого народного мужества - старый украинский крестьянин Коваленко из села Грузьке, не страшась вражеской пули, проводил летчика в последний путь...

18 февраля 1944 года по радио был объявлен приказ Верховного Главнокомандующего о том, что в результате ожесточенных боев, продолжавшихся непрерывно в течение четырнадцати дней, 17 февраля завершена операция по уничтожению десяти дивизий и одной бригады 8-й армии противника, окруженных в районе Корсунь-Шевченковского.

Летчикам-истребителям и штурмовикам нашего корпуса было радостно сознавать, что и мы внесли свой вклад в эту победу. Хотя, нужно сказать прямо, в Корсунь-Шевченковской операции авиация далеко не полностью решила свои задачи. Во всяком случае, не в таких больших масштабах, как под Курском, Белгородом, Харьковом. Там мы часто наносили массированные удары по танковым группировкам противника. Здесь такая возможность предоставлялась редко из-за плохих метеоусловий, раскисших от непогоды аэродромов, недостатков в снабжении горючим и боеприпасами, виной чему было бездорожье.

Исход операции решила героическая борьба стрелковых, мотострелковых, танковых, саперных частей. В холодную сырую погоду, по пояс в снегу, днем и ночью, в постоянных боях сужали они кольцо окружения, отбивали яростные контратаки противника. По фронту ходили легенды о бойцах стрелкового корпуса генерала П. Ф. Батицкого. Фамилию эту мы, летчики, услышали еще на. Степном фронте во время Курского сражения.

Позднее соединения и части корпуса Батицкого отличились при форсировании Днепра южнее Канева и захвате плацдарма на правом берегу. Корпус успешно выполнил очень сложную боевую задачу, проведя вторичное форсирование Днепра в районе Черкасс, и принимал самое активное участие в освобождении этого города. При окружении и ликвидации корсунь-шевченковской группировки бойцы и офицеры под командованием генерала Батицкого, на прикрытие действий которых вылетали истребители нашего полка, несмотря на чрезвычайно сложную обстановку, в короткие сроки вместе с другими войсками фронта блестяще выполнили поставленную задачу.

В начале войны, в первый ее период, даже руководящий состав авиационных дивизий, тем более уже полков, редко знал фамилии командиров наземных частей и соединений, с кем работал. Причин тому много: сохранение поенной тайны, быстро меняющаяся обстановка, нарушение связи, боевого управления, слабо отработанные вопросы взаимодействия.

В сорок третьем и особенно сейчас, в начале сорок четвертого года, положение изменилось. Мы знали фамилии командиров многих частей и соединений наземных войск. Этому способствовали длительные совместные действия. Так, например, наш авиационный корпус начиная с Курской битвы действовал, по сути дела, в полосе наступления одних и тех же соединений и армий. И конечно, фамилии командующих были хорошо известны.

В настоящий период представители руководящего летного состава авиационных полков, дивизий, не говоря уже о корпусе, постоянно находились в боевых порядках наземных войск, располагались вблизи их командных или наблюдательных пунктов. Эти своеобразные авиационные пункты управления (начало им было положено во время Сталинградского сражения) осуществляли взаимодействие с наземными войсками, руководство действиями авиации в воздухе.