Читать онлайн «Легко ли быть Миротворцем». Страница 3

Костайница является приграничным городом, ее делит на две части быстрая и холодная река Уна. Наш берег - это Сербская Краина, тот берег - уже другое государство, Босния. Соединяет два берега красивый мост. Местные жители свободно ходят через мост туда-сюда, а нам пересекать мост категорически запрещено. Быть на том берегу, в другом государстве у нас, иностранцев нет мандата и полномочий.

Мы с Сергеем разместились на постой в двух комнатах в домике у гостеприимной сербской семьи - Миле и Драгицы. Дети у них уехали, спасаясь от ужасов гражданской войны. Они же решили рискнуть и остаться, чтоб сохранить для детей дом. Надеялись, что судьба их пощадит и вернет мир на их страдающую землю.

Но судьба не пощадила. Через три года, в 1995 году хорватские вооруженные силы атакуют эту территорию, и сербская оборона рассыплется в два дня. Мы знаем только, что Миле и Драгица в числе тысяч сербских беженцев под артобстрелами и бомбежками бежали в Сербию, но добрались ли они в Белград живыми, не знаем. Немало людей погибло тогда в мясорубке военных действий, были среди них и международные полицейские ООН.

Каждый вечер, как только на землю опускается мрак, на обоих берегах в городе и округе начинается спорадическая стрельба. Света нет, воды тоже. Вокруг - черная зловещая темнота. Всякий раз, когда открывается эта вечерне-ночная канонада, невольно вздрагиваешь, и голова сама втягивается в плечи. Первые несколько ночей не заснуть. Через две недели сон приходит, только если слышна стрельба. В тишине заснуть абсолютно невозможно.

Днем тоже приходилось вести себя очень осмотрительно, округа напичкана тысячами мин и нам категорически запрещалось сходить с асфальта. Нередки были случаи, когда подвыпившие сербские солдаты брали нас на мушку или стреляли в воздух за спиной, проверяя нашу реакцию. К счастью, все-таки не убивали. В общем, скучать не приходилось...

Вспоминается один курьезный случай, произошедший со мной в один из первых дней пребывания на станции. Как я уже говорил, представители российской милиции впервые приняли участие в миссии ООН вообще и на Балканах в частности. Большинство иностранцев до этого никогда не видели русских и относились к нам очень настороженно. Но любопытство брало свое...

В один из вечеров, идя на ночную смену, я услышал позади себя шепот двух кенийцев, работавших также у нас на станции. Один из них объяснял другому, что впереди идущий человек - настоящий русский полицейский. Второй выражал сомнения, поскольку, по его мнению, русские должны быть очень большими, злыми и коварными. Они следовали за мной до самой станции, а там сомневающийся кениец молча подошел и осторожно дотронулся до моего плеча, проверяя мою реакцию и заодно оценивая, - являюсь ли я "Homo sapience". При этом, на его лице было написано столько страха и любопытства, что я не выдержал и рассмеялся. Позже мы стали добрыми приятелями.

Из непродолжительного времени работы на этой станции самым запомнившимся для меня эпизодом осталось выполнение специального задания штаба миссии.

Дело в том, что в разгар гражданского конфликта в Хорватии наблюдатели ООН отметили появление опасных тенденций в развитии ситуации в соседней Боснии и Герцеговине, где дело тоже шло к гражданской войне. Руководство ООН приняло решение провести подготовительные мероприятия на случай появления необходимости срочного ввода войск ООН на территорию этой страны. В частности, необходимо было разведать возможность прохода техники войсковых подразделений ООН через малоиспользуемые лесные, проселочные и горные дороги и дорожки на более чем 600 километровом протяжении Хорвато-Боснийской границы. Для выполнения этого задания выбрали датского офицера полиции Ларса Руби и меня. К тому времени я уже сносно говорил на сербо-хорватском языке и нередко в дополнение к своим прямым служебным обязанностям на полицейской станции выполнял функции переводчика.

Нам выделили белый уазик, сухой паек на неделю, подробную карту района поиска, забрали наши полицейские документы. По легенде прикрытия на случай обнаружения или ареста боснийской стороной мы должны были играть роль заблудившихся работников средств массовой информации по линии ООН.

В течение 6 дней мы кропотливо исследовали все лесные и проселочные дороги, даже козьи тропы, ведущие в сторону границы Хорватии с Боснией. При каждом обнаружении такой дороги, иногда сильно заросшей травой и заваленной обломками деревьев, мы в первую очередь пытались выяснить у местных жителей на хорватской стороне, куда идет эта дорога, может ли машина пройти по ней, есть ли риск нарваться на мины или снайпера на той стороне. Опрашивали также персонал приграничных наблюдательных постов войск ООН, у них же останавливались на ночевки.

При начале практического обследования каждой дороги, прежде всего, обращали внимание на наличие на ней следов проезда телег, прохода скота, и т.п. Если такие следы были, мы осторожно ехали по этой дороге вперед до тех пор, пока не обнаруживали, что она завела нас в тупик, в какую-то горную боснийскую забытую богом деревеньку, или пока не обнаруживали впереди минное поле. А если повезет, то пока наша тропа не соединялась уже на территории Боснии с более-менее цивилизованной дорогой.

Если вышеописанных следов не было, или мы знали об активности боснийских снайперов в обследуемом районе, то мы разделялись. Один из нас в голубом бронежилете и голубой каске с высоко поднятым ооновским флагом в руках медленно шел вперед по дороге, внимательнейшим образом осматривая дорогу на предмет наличия следов установки мин. Другой также в бронежилете и каске ехал вслед за впереди идущим на машине на дистанции прямой видимости. Через каждые 200-250 метров менялись, т.к. из-за огромного внутреннего напряжения и пребывания в бронежилете на 35-градусной сентябрьской боснийской жаре одежда мгновенно становилась мокрой, да и нервы вытягивались в струну. Записки родным заранее были написаны и переданы друг другу на случай, если одному не повезет, а другой выживет.

Однажды после километрового марша таким манером мы вышли к красивому горному лугу, на котором увидели подорвавшееся на минном поле стадо коров. Более сотни животных, растерзанных минами на куски или изрешеченных осколками лежали на поле. Стоял дикий смрад. Куски внутренностей животных висели на редких и жидких кустиках. Меня вырвало, моего напарника тоже. Как нам не было тяжело и противно, пришлось ехать по этой дороге дальше. Задание есть задание.

Три дня все складывалось для нас удачно. На четвертый день боснийцы нас все-таки заловили. Мы, как и предписывала легенда, прикинулись "блудными сынами ООН", просили показать нам дорогу в Хорватию. Когда боснийцы стали обыскивать нашу машину, нас с Ларсом прошиб липкий пот. Если бы они нашли карту границы с нашими пометками, спрятанную под ковриком водительского сиденья, я думаю, мы могли бы рассчитывать на серьезные неприятности. Но, к счастью, пронесло. Не обнаружив при нас и в машине ничего подозрительного и продержав нас в качестве задержанных около трех часов, боснийцы выдворили нас обратно в Хорватию. Обращались с нами в ходе допросов и обысков очень корректно, уважая наш ооновский статус.