Читать онлайн «Четыре жизни. 3. Производственник». Страница 40

Период правления Брежнева, Андропова, Черненко можно характеризовать торжеством бюрократии, в первую очередь, партийной бюрократии. Но торжество партийной бюрократии в однопартийном государстве есть не что иное, как торжество лицемерия. Скромное образцово-показательное содержание кабинетов, скажем в томских партийных органах, сопровождалось негласными льготами, которые и не снились заслуженным ветеранам войны и труда. Вовсю расцветало взяточничество. В Москву без подарков государственным или партийным чиновникам можно было по производственным делам не ездить. Пройдёт 5–7 лет, и общество с любопытством будет наблюдать, как партийные и комсомольские функционеры рвутся к новым кормушкам, забыв про все вбиваемые ими в голову рядового труженика коммунистические догмы.

Вспоминаю действия провинциальных партийных идеологов (с подачи Москвы, конечно) при смене первых руководителей страны. Срочно заменялись портреты в служебных кабинетах начальников всех уровней. Иной раз, портреты предыдущих «великих» убирали ещё до проведения похорон. Я лично этот вопрос решил кардинально. В моём кабинете никогда не было портретов Брежнева, Андропова, Черненко, Горбачёва, Ельцина. В кабинет начальника ЦЗЛ в 1980 г. повесил портрет Ленина и таскал его по своим кабинетам 10 лет. Однажды выдержал скандал с директором ТНХК, пожелавшим забрать портрет Ленина в свой кабинет, пришлось срочно достать для Набоких эквивалентную замену. При организации научно-исследовательского центра я оставил портрет в заводоуправлении ТНХК. Стараясь полностью освободиться от настенных идеологических фетишей, задумал повесить в кабинете директора НИЦ галерею великих химиков, но не удалось осуществить (не «дошли руки»), хотя комплект соответствующих репродукций специально привёз из Москвы.

Общество внимательно следило, кто будет возглавлять комиссию по организации похорон очередного генсека, люди больше обсуждали варианты будущего руководства государства, чем достоинства усопшего Черненко. Такого лично я не помню в периоды подготовки и во время трансляции похорон Сталина, Брежнева, даже Андропова.

Советские люди в большинстве своём одобрительно восприняли появление во главе государства сравнительно молодого 54-летнего Горбачёва (не Кеннеди, но всё-таки прогресс). По крайней мере, в круге моего общения, а в этот период я многократно бывал в командировках в Москве, Ленинграде, Новосибирске… и принимал массу визитёров, как томских, так и иногородних.

Повсеместная эйфория в ожидании предстоящей хорошей жизни от первых публичных выступлений Горбачёва. Яркие речи первоначально притягивали сограждан к радио и ТВ. Впервые после выступлений Хрущёва 50-х годов я «взахлёб» слушал и читал речи Горбачёва. Много интересного, пока не обратил внимания на излишнее многословие.

По мозгам из всех СМИ: перестройка, перестройка, перестройка! Народ, убаюкиваемый мягким южнорусским говором Горбачёва с рядом характерных отклонений от словаря Ожегова, не сразу мог разобраться в сути начинающихся реформ. С одной стороны, гласность — высшее внутриполитическое достижение Горбачёва, с другой стороны, очевидные глупости, вроде формы проведения антиалкогольной кампании, выборов директоров производственных коллективов или попытки наладить качество промышленной продукции за счёт повсеместного внедрения госприёмки, ухудшенного варианта военной приёмки (см. выше).

Гласность превратилась в орудие борьбы за права трудящихся. Многие испытывали потрясение, когда на серьёзные критические материалы (раньше за значительно меньшую критику в СМИ снимали с работы и отдавали под суд) не следовало никакой реакции служивых людей. Командиры производства начали игнорировать критические материалы СМИ. Горбачёвские идеологи вступили в борьбу с этим явлением, появился телевизионный «Прожектор перестройки», что-то вроде «Фитиля», но с реальными фактами и резкими комментариями.

Приходилось лично наблюдать реакцию больших руководителей на гласность. Скрежет зубами. Иначе не скажешь. Очень скоро на все «тёмные» дела накинули «платок» коммерческой тайны. Как-то в праздничной компании, я начал развивать тему достоинства гласности. Надо было видеть дикую реакцию генерального директора ТНХК Толстова и его жены. Подспудно, я мог ожидать неприятие гласности первым руководителем крупного предприятия, нежелание объяснять собственные поступки, касающиеся производственной деятельности, но не в такой же громогласной форме. Не рад был, что наступил на «больную мозоль» собственного руководителя.

Повторяюсь, гласность — ключевой элемент перестройки, изменившей ход развития Российской империи в конце 20-го века. С детства нам внушали классический императив диалектического материализма «бытие определяет сознание». При Горбачёве долгожданный обществом перелом начался не с экономики, как, например, в Китае, а с кардинальной ломки сознания общества. Ломались стереотипы мышления, на общество обрушился поток негативной информации, как современной, так и недалёкого советского прошлого.

Каждый день люди слышали о природных, техногенных и рукотворных катастрофах с многочисленными человеческими жертвами, происходили землетрясения и наводнения, падали самолёты, тонули пароходы, взрывались шахты, сталкивались поезда…. Всё это происходило и раньше, но, судя по публикациям в государственных СМИ, преимущественно на «загнивающем» Западе или в развивающихся странах. Об отечественных происшествиях либо вскользь, либо ничего. Классический пример советской пропаганды — освещение катастрофического землетрясения, полностью разрушившего в 1967 г. в ночное время многолюдный Ташкент (упоминалось о 4-х! жертвах).

Гласность — понятие многогранное и ёмкое, её невозможно остановить, скажем, в пределах критики негатива прошлого. У человека возникает потребность в прозрачности окружающей его действительности, в том числе производственных отношений и упирается в вечную мечту россиянина о справедливости. А вот это-то желание немедленно вступает в противоречие с фундаментальной системой взаимоотношений авторитарного общества, в котором декларации о намерениях власти в сфере социальной справедливости и реальные действия никогда не совпадают. Вспомним демагогические лозунги ленинских времён: землю крестьянам, заводы и фабрики рабочим…. Время изменилось, народ научился читать и писать, лозунги стали более изощрёнными («народ и партия едины», «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме», «каждая семья к 2000-му году будет иметь по собственной квартире»…), но сути это не меняет. Кто-то жил в коммунизме и при советской власти, кто-то в настоящее время приобретает виллы и футбольные клубы за рубежом стоимостью в десятки и сотни миллионов долларов. Но подавляющее большинство россиян должны были быть счастливым в советские времена, имея возможность свободно покупать хлеб и молоко, а в настоящее время проживает в «хрущёвках».