Читать онлайн «Эскадрилья героев». Страница 10

Кишиневцы писали: "...Велика наша радость и безгранична благодарность всем доблестным воинам Советской Армии, снова вернувшим нам нашу свободу. Мы снова обрели счастье жить и творить в великой и единой семье народов Советского Союза. Но мы никогда не забудем и не простим ненавистному врагу всех зверств и издевательств над нашим народом, мы никогда не забудем тысяч повешенных, расстрелянных, замученных дорогих и близких нам людей.

Мы клянемся всю безграничную любовь к Советской Родине и неугасимую ненависть к врагу воплотить в конкретные дела - в творческий труд по быстрейшему восстановлению нашего родного города Кишинева, его разрушенных предприятий, школ, больниц, научных и культурных учреждений. С чувством великой радости и гордости мы следим за вашими боевыми успехами. От всей души желаем вам скорой и окончательной победы над врагом".

Письмо было зачитано всему личному составу, затем его переписали крупными буквами, красочно оформили и повесили на видном месте.

В ответе кишиневцам авиаторы полка поклялись и впредь самоотверженно выполнять свой воинский долг, наращивать и дальше силу ударов по фашистским захватчикам. Переписку с тылом вели летчики, стрелки, механики, мотористы, оружейники, прибористы. Письма в эскадрилью приходили из самых разных мест. И было очень приятно, особенно здесь, на чужой земле, увидеть на конверте штемпель родного города, читать листки, исписанные знакомым дорогим почерком.

Перелеты с одного аэродрома на другой иной раз отрывали полк от полевой почты. Но зато спустя три - четыре дня писем приходило намного больше, чем обычно.

- Прибыла свежая почта, скорей в землянку! - кричал во всю мощь своих легких Павел Маракулин.

И мгновенно эскадрильская землянка заполнялась до отказа. Десятки рук тянулись к столу, где лежали письма.

В этот яркий осенний день больше всех повезло лейтенанту Карташову. Он получил письма сразу и от отца, и от сестры. Правда, отец написал не лично Карташову, а комсоргу эскадрильи и, поблагодарив за сообщение об успехах сына, сообщал о своих успехах на трудовом фронте. Сестренка писала, что ходит в школу, ждет, когда брат после победы вернется домой.

- И когда только она научилась писать? Уходил служить в армию, она еще как следует и говорить-то не могла... - удивлялся лейтенант.

Один из лучших летчиков части - Павел Головко, награжденный несколькими орденами и представленный к званию Героя Советского Союза, получил письмо от матери с Кубани. Сообщив, что ей помогли отремонтировать дом, мать заканчивала письмо наказом: "Еще крепче бей, сыночек, фашистских супостатов".

Много писем было получено и прочитано в этот день. Писем простых, задушевных, от которых веяло теплом родной земли, лаской матери, любовью невесты, заботами отца. В них выражались думы и чаяния всего нашего народа - его единое стремление и пожелание быстрее разгромить врага, начать мирную жизнь.

Из Уфы в этот раз пришло в эскадрилью и несколько писем от девушек. На конвертах после адреса эскадрильи было написано: "Самому храброму воину", "Самому лучшему бойцу". Кому вручить их? Решить возникшую задачу оказалось нелегко. Ведь право получения писем с таким адресом на конверте заслужили многие летчики и техники эскадрильи. Решили вручить их летчикам Ивану Примакину и Павлу Маракулину, а также технику звена Николаю Гришину. Все трое отлично выполняли боевые задания, умело воспитывали подчиненных, заботились о них. Техник звена не только всегда хорошо готовил самолеты к боевым вылетам, но и сам около десяти раз летал в бой в качестве воздушного стрелка. Пулемет Гришин знал в совершенстве, стрелял метко. И летчики любили летать с ним на задания.

Передышка между боями продолжалась всего неделю. Срок короткий, и все же летчики начали скучать по настоящему делу. Тренировочные полеты по маршруту и в районе аэродрома лишь усиливали стремление людей в бой. Каждый старался использовать дни передышки для пополнения знаний. И в этом товарищеская взаимопомощь играла видную роль.

- Вот ты, Николай, рвешься быстрее в бой, - говорил Алексей Логвиненко товарищу. - Это законное желание. И я понимаю твое недовольство затянувшимся перерывом в полетах. А подготовился ли ты как следует к ним, об этом ты себя спросил? Ведь полеты в горах требуют новых знаний и навыков. Это тебе не молдавские степи. Я вот немного летал на Кавказе и имею некоторое представление о том, какие "сюрпризы" ожидают иногда нашего брата в горной местности. Вместо того чтобы "козла" бить, пойдем лучше к нашим метеорологам и попросим их еще раз рассказать, в каких направлениях дуют на Балканах ветры, выясним характер местных туманов. Все это вскоре очень пригодится.

Такое стремление еще и еще раз проверить себя, свое знание района предстоящих полетов, знание особенностей эксплуатации техники при полетах в горах поддерживали и развивали у людей командир, партийная и комсомольская организации. Знания, приобретенные в период затишья, помогли летному составу успешно преодолеть специфические трудности, с которыми экипажи встретились в первых же боевых вылетах во время начавшегося вскоре наступления.

В один из погожих сентябрьских дней 1944 года в полк прибыли начальник штаба корпуса генерал-майор авиации П. Я. Бурак и командир дивизии полковник А. В. Иванов. Им было поручено вручить правительственные награды воинам, отличившимся при освобождении Советской Молдавии и Румынии. В торжественной обстановке, при развернутом полковом Знамени получали летчики, воздушные стрелки, техники, механики полка боевые награды. Ордена Красного Знамени, Красной Звезды и Отечественной войны I степени были вручены летчикам и техникам 2-й эскадрильи, в том числе молодым воинам Алексею Логвиненко, Михаилу Петракову, Николаю Гришину и Даниле Олифиренко.

Под крылом - Балканы

В эскадрилью пришел очередной номер армейской авиационной газеты "Защитник Отечества". Из него солдаты, сержанты и офицеры узнали, что 5 сентября 1944 года Советское правительство направило Болгарскому правительству ноту об отношениях между СССР и Болгарией. В ноте констатировалось, что Болгарское правительство, прикрываясь флагом нейтралитета, продолжает оказывать прямую помощь Германии против Советского Союза. Советское правительство не может расценивать эту политику Болгарии иначе, как фактическое ведение войны в лагере Германии против Советского Союза.

"В силу этого, - говорилось в ноте, - Советское Правительство не считает дальше возможным сохранять отношения с Болгарией... и заявляет, что не только Болгария находится в состоянии войны с СССР, поскольку на деле она и ранее находилась в состоянии войны с СССР, но и Советский Союз отныне будет находиться в состоянии войны с Болгарией".