Читать онлайн «Луи Дагер и Жозеф Ньепс. Их жизнь и открытия в связи с историей развития фотографии». Страница 10

Точное определение времени экспозиции требует большого навыка и хорошего ознакомления с качествами оптического прибора, в котором производится съемка дагеротипа.

Проявление изображения. Изображение на пластинке вызывается действием на ее чувствительную поверхность слабых паров ртути, нагреваемой от 50 до 70 °C. Для этой операции употреблялся ящик особого устройства. Когда изображение достаточно проявилось, его вынимают из шкафчика. В дагеротипии нет возможности управлять проявлением, как в некоторых других способах: приходится брать изображение как оно есть, не имея возможности сделать в нем изменения.

Закрепление изображения (фиксация). Когда проявление при помощи ртути сделано, изображение уже способно переносить без изменения не слишком сильный свет; но необходимо его окончательно закрепить, растворяя насевший на пластинку излишек йодистого и бромистого серебра. Дагер вначале употреблял раствор поваренной соли; но позднее, по совету Гершеля, стали пользоваться 10-процентным раствором серноватистокислого натрия. После двух-трехминутного погружения в закрепляющий раствор пластинка вынимается и ополаскивается перегнанной водой. Но несмотря на это закрепление, изображение на полученном дагеротипе так слабо, что при сколько-нибудь сильном трении оно легко исчезает.

Золочение дагеротипов. Для лучшего укрепления изображения, а также для придания ему лучшей окраски Физо предложил употреблять золочение. Приготовив по особому рецепту золотой раствор, его равномерно наливают на пластинку и подогревают спиртовой лампой до легкого кипения, после чего пластинку быстро опускают в холодную воду и затем высушивают также на спиртовой лампе. После этой операции изображение принимает более красивый вид и становится настолько прочнее, что легкое трение его уже не портит.

Дагеротип, получаемый на посеребренной пластинке, отличается главным образом от других способов фотографии тем, что он представляет собой именно позитивное изображение, а не дает предварительного негатива.

Дагеротипия как метод обнаружила весьма много существенных и важных несовершенств, почему вся описанная здесь сложная техника была оставлена и уже в конце сороковых годов этот род светописи был заменен другими способами, причем самое название светописи изменилось на «фотографию».

Действительно, недостатков в дагеротипии было немало. Самым главным из них был тот, что дагеротип мог давать только одно изображение – на той пластинке, которая употреблялась для съемки, и хотя некоторые экземпляры получались чрезвычайно отчетливыми и красивыми, они не давали возможности получения с них копий. Другим важным неудобством дагеротипии являлась дороговизна необходимых для нее материалов, делавшая этот способ достоянием меньшинства. Само хранение дагеротипных снимков было очень затруднительным: несмотря на закрепление изображений позолотою по вышеописанному способу Физо, дагеротипы довольно скоро стирались, если не были помещаемы под стекло, да и тогда должны были храниться в футлярах. Только при таком тщательном хранении можно было сберечь дагеротип в течение нескольких лет. Если же он помещался в рамке, на стене, как мы теперь это без всякого опасения делаем с фотографическими портретами, то посеребренная доска покрывалась через некоторое время темными пятнами, часто уничтожавшими изображение и превращавшими дорого оплаченный портрет в почти ничего не стоившую медную дощечку. Такие черные пятна происходили от действия на серебряный слой пластинки сернистых газов, которые бывают в более или менее значительной степени примешаны и к самому чистому воздуху. Если теперь рассматривать снятые в 40-х и 50-х годах дагеротипы, попадающиеся, впрочем, все реже и реже, то мы почти всегда найдем пластинку, усеянную различной величины и густоты черными пятнами, так что изображение едва можно различить.

Перечисленные нами весьма крупные недостатки дагеротипии и среди них в особенности невозможность получения с дагеротипа копий обрекли ее на полное забвение уже в шестидесятых годах, и в самом названии светописи не осталось напоминания об имени ее изобретателя Дагера.

Тем не менее, как уже сказано, самые недостатки дагеровского способа сослужили немаловажную службу делу дальнейшего преуспевания светописи. До Дагера камера-обскура весьма мало обращала на себя внимание оптиков, смотревших на нее лишь как на предмет развлечения и очень неходкий товар. Отсутствие отчетливости и правильности в полученных при помощи дагеротипии изображениях указало на несовершенство существовавших приборов и явилось толчком к стремлению улучшить производство сферических стекол. Благодаря усилиям сначала французских, а позднее английских оптиков, объективы камер-обскур ныне доведены почти до полного совершенства, отразившегося и на других оптических приборах, каковы, например, различные зрительные трубы, микроскопы и т. п.

Открытие же так называемых ускоряющих средств, стимулированное слишком длительной паузой при позировании, и главным образом применение брома создало теперешнюю смесь бромистого серебра с желатином, дающую возможность невероятно быстрого получения изображений.

Ньепс. – Его жизнь и история открытия им фото– или гелиогравюры

Сведения о частной жизни Ньепса столько же отрывочны и скудны, как и известия о личной жизни Дагера. В этом отношении, как мы уже сказали, обоим изобретателям светописи гораздо менее посчастливилось, чем многим другим замечательным людям настоящего столетия; так что их биографу по необходимости приходится ограничиться теми отрывочными известиями, которые рассеяны в фотографических руководствах и периодических изданиях.

Портрет Жозефа Нисефора Ньепса в ранние годы
Жозеф Нисефор Ньепс. Кардинал д’Амбуаз. 1827 год. Отпечаток получен с гелиографической гравюры, сделанной в 1826 году
Бюст Ж. Н. Ньепса из коллекция акад. Б. С. Якоби

Жозеф Нисефор Ньепс родился 7 марта 1765 года в городе Шалоне-на-Саоне (Châlons sur Saône), в зажиточной семье, предки которой, занимая довольно высокие государственные должности, получили дворянство. Таким образом, семья Ньепса принадлежала к лучшему обществу Франции дореволюционного периода. Во время революционных войн, в эту эпоху весьма сильного подъема у французской молодежи военно-патриотического духа и стремления найти во внешней войне избавление от раздиравших страну внутренних смут, Ньепс и его старший брат поступили на военную службу. Старший брат довольно долго был на военной службе, оставив ее уже в двадцатых годах в чине полковника. Нисефор Ньепс прослужил в войсках около трех лет, причем принимал участие в итальянской кампании и дослужился до чина подпоручика. Но вскоре тяжелая болезнь заставила его покинуть военную службу и искать гражданской. В 1794 году Ньепс был назначен уездным начальником округа Ниццы и занимал до 1801 года эту должность, соответствовавшую его скромным вкусам. После 1801 года он, оставив службу, переселился на родину, в Шалон, где поселился с младшим братом Клодом, молодость которого протекла среди продолжительных путешествий во всех частях света и была исполнена самых разнообразных приключений.