Читать онлайн «Котовский». Страница 3

Наставник Николай Потапович Комаровский недолюбливал Котовского. Григорий нередко донимал наставника тем, что в самое неурочное время подражал голосам животных. Однажды вечером, когда товарищи его легли спать, он открыл двери всех комнат и большого зала, пробрался в парк и начал выть по-волчьи. Ведь, бывало, не раз к зданию школы подходили волчьи стаи! И ученики боялись волков, рассказывали о них всевозможные страшные истории. Теперь же им казалось, что волки подошли совсем близко.

Все проснулись. Многим было не по себе от тоскливого воя, эхо которого гудело в пустом зале. Они закрывались с головой одеялом и прятались под матрацы. На облаву волков вместе с Комаровским вышли наиболее храбрые из старших учеников. Вместо волков, за углом одного из сараев, они увидели «звукоподражателя». Товарищи смеялись. Комаровский же был разгневан и не знал, какое придумать наказание.

До сих пор одну из аллей в парке при школе называют «аллеей Котовского». Рассказывают, что Григорию, в наказание за шалости, при посадке этой аллеи было приказано вырыть все ямы для белой акации. Мальчик обрадовался этому наказанию, а ямы копать ему помогли товарищи.

В свободное от занятий время воспитанники школы играли в кегли и в мяч, обучались танцам, а по субботам собирались у волшебного фонаря и смотрели туманные картины.

Напротив главного здания была выстроена специальная веранда для оркестра. В школьном оркестре Котовский играл на корнете, а иногда заменял капельмейстера.

Кокорозенская школа славилась на весь Оргеевский уезд своим хором. Пел в хоре и Котовский. Наставник Комаровский, одновременно преподававший церковное и светское пение, несмотря на то, что недолюбливал Григория, зачастую прощал ему многие его проказы, невольно заслушиваясь голосом Григория, когда тот пел соло.

В праздничные дни Котовский, несмотря на то, что это запрещалось, тайком ходил на жок[1] в соседние села. Все собравшиеся становились в круг, брались за руки и начинали танец под звуки скрипки, барабана, кобзы или волынки. Григорий танцевал степенно, задумчиво и серьезно, а потом присоединялся к музыкантам и без устали играл на корнете.

В рождественские каникулы большинство учеников разъезжалось по домам, Григорий же обычно оставался в Кокорозенах. Он жадно читал книги, особенно увлекаясь историей. Вместе с книгами, которые привозились из Кишинева, в школу попадали революционные листовки и прокламации. Григорий умело прятал их. С товарищами забирался он то в глухой овраг, то в густые кусты терновника и там читал им вслух листовки. В листовках говорилось о тяжелой доле трудового народа, о борьбе за свободу, о том, что крестьяне должны перестать платить арендную плату за землю. Читали запретные листовки, а потом задушевно пели революционные песни.

Если раньше Григорий Котовский был первым в шалостях и забавах, то, повзрослев, он постепенно начал становиться идейным вожаком учеников школы.

«Здесь впервые уже начала оформляться моя личность протестанта против существующего порядка вещей. Эти протесты выливались в стихийные, неорганизованные формы, но я уже являлся вожаком, за которым зачастую шли воспитанники даже старших классов». — Так рассказывал Котовский, вспоминая о Кокорозенах.

Революционные листовки раскрывали глаза ученикам школы на окружавшую их действительность.

В Кокорозенах мальчикам приходилось выполнять непосильные работы. Практические занятия превращались здесь в обычную эксплоатацию малолетних. В школе избегали применять наемную силу, и в дни страды подростки буквально падали от усталости.

Огромное хозяйство школы приносило большие барыши, а питание учеников было более чем скудным.

Однажды во время обеда учащиеся взбунтовались. Требуя лучшей пищи, они стучали металлическими тарелками и бросали их на пол. Отказавшись пойти в свои спальни, они ударили в колокол и разбежались по полям, оврагам и окрестным селам.

Из Оргеева был срочно вызван урядник. Вместе с такими школьными жандармами, как Комаровский, он принялся ловить непокорных учеников.

После того, как был водворен порядок, родителям и опекунам юных бунтовщиков, среди которых главным зачинщиком был Григорий Котовский из Ганчешт, были разосланы предупредительные письма…

…Зимой 1900 года Григорий Котовский одним из первых закончил кокороэенскую школу. Это был четвертый выпуск, который отмечался торжественным актом. Бывшие питомцы кокорозенской школы, уже работавшие в разных хозяйствах, быстро завоевали себе репутацию толковых агрономов и виноделов.

«Из всей прожитой мною жизни время пребывания моего в кокорозенском сельскохозяйственном училище является самым светлым, ярким и радостным…», — писал Котовский в одном из своих писем. Он всегда с гордостью говорил о том, что он по образованию агроном. Несмотря на то, что учение протекало в тяжелых условиях, он ценил кокорозенскую школу. Она дала ему много практических знаний, которые по-разному в разные годы пригодились ему. Здесь были у него единомышленники, вместе с ними он познал радость первых свободолюбивых мечтаний.

Котовскому шел двадцатый год. Это был высокий, стройный и мускулистый юноша, с первого взгляда обращавший на себя внимание. Голос у него был музыкальный и задушевный, а небольшие, слегка прищуренные глаза светились умом.

Школа была окончена, но для получения диплома выпускники должны были больше полугода проработать практикантами в помещичьих хозяйствах.

Двадцатого декабря 1900 года Котовский прибыл на станцию Кайнары и направился на хутор Валя Карбуна, в имение помещика Мечеслава Скоповского.

Скоповский радушно принял молодого агронома. Практикант располагал к себе, а, кроме того, он приехал с похвальным отзывом, в котором отмечались его административные способности. Скоповскому нужен был такой человек, чтобы навести порядок в хозяйстве, и Котовский стал исполнять обязанности управляющего имением. Скоповский был доволен. Наконец-то ему попался дельный управляющий.

Котовский держал себя с достоинством, был ровен и прост со всеми.

Скоповский хвалил практиканта, а сам поручил своим верным людям следить за каждым его шагом. И вскоре они стали доносить хозяину, что молодой агроном не только распоряжается работами и учит батраков, как лучше сделать то или другое, но подчас и сам работает вместе с ними, а, главное, ведет с ними, как с равными, всякие разговоры о жизни.

Наступила осень. Закончили уборку хлебов, молотьбу; были проведены озимые посевы. Котовский давно уже должен был получить отзыв о своей работе практиканта. За это время он не только с успехом применял на практике полученные им агрономические знания, но и сделал для себя некоторые выводы. Здесь молодой Котовский узнал то, о чем не рассказывали ученикам сельскохозяйственной школы их преподаватели. Котовский хорошо понял, что представляют из себя на самом деле «культурные» помещичьи хозяйства. Он видел, как жили батраки Скоповского. Полуголодные, одетые в лохмотья, они ютились в тесных помещениях с низкими потолками. Своими сильными и мозолистыми руками они не в состоянии были заработать себе на пропитание. Несчастные женщины с изможденными лицами не могли разогнуть спины после работы. Батраков душила нужда. Котовский видел все это и думал: одному — все, другому — ничего. У одного руки в перстнях, у другого — в мозолях. Батраки, наживая себе горб, трудятся для того, чтобы Мечеслав Скоповский богател, объедался роскошными блюдами, покупал себе новых рысаков.