Читать онлайн «Испытание огнем». Страница 89

Я попытался было высказать свое мнение, генерал нетерпеливо махнул рукой:

- Об этом потом. На месте будет виднее.

Вскоре мы на конях выехали на передовые позиции под Ковель. Двигаться пришлось по залитым талой водой лесным дорогам и тропам, а то и просто по болотной целине. Ориентирами служили подбитые и полусгоревшие немецкие танки, застрявшие в трясине и брошенные гитлеровцами грузовики, бронетранспортеры, тягачи, артиллерийские орудия, зенитные установки.

В частях мы встречались и беседовали с командирами, начальниками политорганов, с политработниками подразделений, бойцами и сержантами. Наблюдали за боевыми действиями штурмовых групп на окраинах Ковеля. Были свидетелями отражения яростной контратаки противника в районе одной железнодорожной станции на линии Ковель - Брест.

На следующий день на КП 260-й дивизии собрали начальников политотделов соединений, блокировавших Ковель и державших оборону на внешнем фронте. Совещание проводили в два приема: пришлось пережидать ожесточенную бомбежку, которая не обошлась без жертв.

Вечером вернулись на командный пункт армии. При мне генерал-майор А. Д. Окороков связался по ВЧ с командующим фронтом генерал-полковником П. А. Курочкиным, подробно доложил ему обстановку в районе Ковеля, сообщил, в частности, что блокирующие город войска, по его мнению, не в состоянии выполнить задачу по ликвидации окруженного немецкого гарнизона, а на внешнем фронте гитлеровцы почти непрерывно контратакуют наши соединения и не исключена возможность, что предпримут решительные меры для прорыва кольца окружения.

Судя по всему, командование фронта убедилось в необходимости усиления войск нашей армии. Но момент был упущен. Противник успел сосредоточить на внешнем фронте мощный бронетанковый кулак. Через день или два после отъезда из армии начальника политуправления фронта гитлеровцы нанесли контрудар. Ценой больших потерь им в первых числах апреля удалось прорваться из района Мацюв, Тупалы вдоль железной дороги к Ковелю и несколько потеснить наши войска. Части и соединения армии закрепились на подступах к городу, имея задачу оборонять этот район, накапливать силы и готовиться к новому решительному штурму.

Ковель наш!

Стало известно, что войска нашей армии решением Ставки переданы в состав 1-го Белорусского фронта. Командовал этим фронтом генерал армии (впоследствии Маршал Советского Союза) Константин Константинович Рокоссовский.

Временный переход войск к обороне потребовал быстрой перестройки всей партийно-политической работы. Гитлеровцы ни на день не прекращали атак, стремясь вернуть утраченные позиции. Военный совет армии принял решение, обязывавшее командиров, политработников, весь личный состав войск сосредоточить главное внимание на борьбе с вражескими танками, проявлять неколебимую стойкость в обороне, всемерно повышать бдительность, соблюдать железную дисциплину.

В номере от 4 апреля газета "Фронтовик" в передовой статье писала: "Немцы прибегают к излюбленным своим приемам - контратаковать во фланги и стыки наших подразделений. Каждый командир обязан позаботиться о том, чтобы создать на флангах и стыках надежное огневое прикрытие, сделать свои позиции неприступными для врага.

Контратакующие танки противника должны встречать сосредоточенным огнем наши артиллеристы и бронебойщики. Сокрушить вражескую броню; отсечь пехоту от танков - первая и главная цель бойцов всех родов оружия. Когда пехота будет лишена броневого прикрытия, ее легче уничтожить".

Ежедневно в газете появлялись материалы, содержание которых раскрывали сами заголовки: "Каждый день увеличивать потери врага!", "Всеми средствами уничтожать вражеские танки!", "Что с бою взято, то свято", "Больше уничтоженных немецких танков - ближе победа", "Коммунист - пример стойкости и отваги", "Надежно прикрывать фланги и стыки!", "Стойкость и отвага - путь к славе", "Гляди в оба, будь всегда начеку!", "Огневая позиция - твоя крепость".

В армейской и дивизионных газетах снова много говорилось о снайперах, роль которых всегда особенно возрастает в обороне.

Для бойцов из пополнения, не обладавших достаточным опытом борьбы с немецкими танками, политотдел выпустил листовки-памятки: "Средства и приемы борьбы с вражескими танками", "Из ПТР - по танкам врага", "Противотанковые гранаты - грозное оружие", "Наиболее уязвимые места "тигров" и "фердинандов". К составлению листовок-памяток были привлечены не только лучшие офицеры-специалисты, но и бывалые солдаты и сержанты, неоднократно отличавшиеся в схватках с немецкими танками и самоходками. Это делало памятки более доходчивыми и популярными.

Наряду с популяризацией накопленного в ходе наступления боевого опыта, с проведением лекций и бесед на политические темы политорганы и партийные организации стали значительно больше уделять внимания военно-технической пропаганде, в которой активно участвовали командиры соединений и частей, офицеры штабов. Речь шла о том, как лучше бить врага, используя всю мощь боевой техники.

Вся работа шла иод лозунгом "Упорно обороняться, изматывать врага, в любой момент быть готовыми к наступлению!".

А бои не стихали. Случалось, что наши люди попадали в очень тяжелое положение. Начальник политотдела 165-й стрелковой дивизии полковник М. А. Желнин сообщал о подвиге одиннадцати наших солдат. Противник окружил небольшую рощу, в которой они оборонялись. В самом начале боя был тяжело ранен командир взвода. Командование принял на себя рядовой Василий Овчинников. Под его началом горстка храбрецов несколько часов отражала натиск двух вражеских рот. Используя радиоустановку, гитлеровцы убеждали их, что сопротивление безнадежно, и предлагали сложить оружие. Окруженные отвечали дружным огнем. Фашисты обстреляли рощу артиллерией, их бомбардировщики сбросили на нее более сотни бомб. Но стоило вражеской пехоте двинуться в атаку, из-за расщепленных взрывами деревьев ударили автоматные очереди, полетели гранаты. Так продолжалось почти сутки, пока к роще не прорвался наш батальон. Храбрецы остались живы, хотя некоторые и получили по нескольку ранений. Василий Овчинников и его боевые друзья были удостоены правительственных наград.

Будучи еще в дни наступления в 76-й Ельнинской стрелковой дивизии, я познакомился со старшим сержантом Алексеевым.

Мы с капитаном Н. С. Сурковым побывали на полковом митинге перед атакой. На ящик из-под снарядов, заменявший трибуну, поднялся коренастый, невысокого роста человек. Обветренное лицо его украшали густые рыжеватые усы. Он сразу заявил, что не мастер говорить речи и что, по его мнению, на фронте вообще много разговаривать не следует.