Читать онлайн «Временщики и фаворитки XVI, XVII и XVIII столетий. Книга III». Страница 53

Ханжи обоего пола встретили бродягу с восторгом, видя в нем нечто необыкновенное, чуть не сверхъестественное существо. Недоучившиеся студенты, ученики скульпторов и живописцев — страстные любители художеств, но еще того более, праздности — целыми толпами бродили за вдохновенным мужем, как величался Борри. Его приняли в некоторых аристократических домах, и здесь он морочил добрых людей, показывая им разные фокусы и рассказывая о своем высоком призвании быть преобразователем нравов и религиозных убеждений. Он говорил, что действует не произвольно, но по внушению архангела Михаила, повелевшего ему распространять царствие Божие по земле. Последователями учения Борри могли быть люди, богатые смирением и бедные деньгами. Он не отвергал богатых, но они обязаны были, вступая в его секту, отдавать ему все свое имущество и драгоценности. На ночных сходбищах, бывших в доме Борри, он говорил, что каждый последователь его учения обязан налагать на свое чело знамение или печать, дарованную Борри небесными духами. Он показывал присутствовавшим меч, будто бы ниспосланный ему с неба, с изображением на рукояти семи чинов ангельской иерархии. Утверждал, что сам папа римский последует новому учению, главой которого пребудет Борри.

— Ангелы научат меня тайно делать золото! — говорил обманщик своим ученикам… — однажды в Риме я имел видение: пальму, окруженную сиянием, и неведомый голос с небес сказал мне, что я буду пророком… Аминь! я буду им!

Шпионы инквизиции довели до сведения папы Александра VII о новой ереси, возникшей в Милане, и папа требовал у миланского правительства выдачи еретика. Многие из его учеников были арестованы и на допросах дали такие показания, которые требовали немедленного пресечения зла. Борри бежал из Милана, спрятав все свои рукописи в женском монастыре, с аббатисой которого он был в весьма близких отношениях. Из этих бумаг и по дальнейшим розыскам оказалось, что Борри распространял новое еретическое учение, превратно истолковывая жизнь и деяния Богоматери, Иисуса Христа и распространяя верование в добрых и злых духов, которыми по его учению населены все четыре стихии. В воздухе, как он говорил, живут сильфы, в огне — саламандры, в воде — ундины, в земле — гномы. Человек, одаренный свыше благодатею, может повелевать этими духами и творить всевозможные и даже невозможные чудеса. Духи могут принимать видимую, телесную оболочку и обнаруживать свою силу, издавая звуки посредством бряцания посудой, стука мебелью, незримыми голосами и т. п. Мошеннические опыты, которыми Борри подтверждал сумасбродную свою теорию, привлекали к нему толпы приверженцев. Соединяя переворот религиозный с политическим, Борри намеревался, собрав шайку вооруженных инсургентов всех сословий, свергнуть правительство и, учредив республику, стать во главе ее. Вообще программа его действий напоминала Иоанна Лейденского (1537), и этот заговор угрожал папской власти опасным толчком.

Замечательно, Что во второй половине XVII века, несмотря на недавнюю тридцатилетнюю войну, дух реформы религиозной моровым поветрием носился по Европе, и состояние умов было самое возбужденное. У нас в России именно в эту же самую пору патриарх Никон начал ожесточенную борьбу с раскольниками, и если восторжествовал над ними, то единственно благодаря неограниченному к нему расположению царя Алексея Михайловича. По неимению подобной опоры Борри проиграл свое дело в Италии. Инквизиция затеяла с ним заочный процесс в 1659 году и через год приговорила к сожжению как еретика. По неимению живого подлинника палач в Риме сжег на костре портрет Борри и все его сочинения. Между тем Борри, живя в Швейцарии, подсмеивался над инквизицией, говоря своим приверженцам, что никакая власть на земле не может овладеть им, так как ангелы и светлые духи ему постоянно покровительствуют. В 1660 году из Швейцарии он отправился в Страсбург; из Страсбурга (1661) в Голландию. Свита его была немногочисленная, но блестящая. В надежде на обильную жатву он сеял золото пригоршнями, исцелял больных снадобьями собственного изобретения. Загадочные его речи удивляли невежд, озадачивали ученых. Подобно Парацельзу, зная очень хорошо, что умение кстати пустить пыль в глаза всего чаще способствует громкой репутации, Борри обладал этим искусством в совершенстве и морочил добрых людей на славу. Его величавая наружность, докторальный тон, черная бархатная мантия внушали невольное уважение при первой же с ним встрече, а фантастическая обстановка его жилища, пугая воображение посетителей, вселяла уважение к доктору в самых закоснелых скептиках. Монкони Литтихский (Monconi de Liege) видел Борри в Гааге (1663), а потом в Амстердаме; беседовал с ним о тайных знаниях и не мог не подивиться если не учености, то смелости Борри. Люди истинно ученые негодовали на шарлатана, старались улавливать его, но Борри был слишком опытен, чтобы даться в ловушку. Он вовремя убрался из Голландии, оставив по себе память человека замечательного, чуть-чуть что не великого. Проездом через Гамбург он виделся с Христиной, королевой шведской, но это свидание, как мы уже говорили, не принесло Борри никакой существенной пользы. Христина угадала в нем шарлатана; он же, в свою очередь, расстался с королевой, говоря приближенным, что она недостойна быть посвященной в великие его тайны, так как лишена «благодати».

Оставим на время этого скитальца и посмотрим, что этим временем делалось в Дании.

Фридерик III, глубоко оскорбленный притязаниями побочных своих братьев на королевский престол, с 1660 года задумал дело великое — именно: упрочение престолонаследия в своем семействе. Дворянство стояло за избирательное свое право, духовенство и крестьяне — за наследственную королевскую власть. Честолюбивая супруга Фридерика III София-Амалия подкупами и льстивыми обещаниями сумела привлечь на его сторону Сване, епископа Зеландии, и Нензенса, копенгагенского бургомистра. После долгих прений между депутатами от дворянства, от духовенства и от народа престол королевский был объявлен наследственным 10 января 1661 года, а другим актом от 14 января 1665 года королю были представлены права государя самодержавного. С этого времени Фридерик III окончательно посвятил себя алхимическим занятиям и не покидал их до самой своей кончины.

Сотрудником короля несколько времени был профессор копенгагенской академии Олай Боррикий. По его отъезде за границу с семейством государственного канцлера Герсдорфа король начал заниматься один, не желая ни денег, ни трудов, ни времени на сумасбродные алхимические опыты. Тайна алхимии заключается в искусстве из простых неблагородных металлов делать золото; король Фридерик III, наоборот, превращал золото в неблагородные металлы, тратя громадные суммы на покупку материалов для составления философского камня.