Читать онлайн «Полковая наша семья». Страница 27

- Вот, товарищи, какая у нас замечательная и скромная молодежь, обратился заместитель Председателя Президиума Верховного Совета СССР ко всем присутствующим. - Товарищ Манакин сробел здесь, когда его чествуют. А в боях он показал себя прекрасно. И это в девятнадцать лет!

Раздались аплодисменты. Они продолжались все время, пока Палецкис прикреплял к моей гимнастерке орден Ленина и медаль "Золотая Звезда". А я не верил, что это все в мою честь. В честь никому неизвестного лейтенанта, который и подвига-то никакого не совершил, просто по чести и совести воевал за свою Родину, ту Родину, которая взрастила и воспитала меня. Разве за нее можно драться вполсилы?!

После награждения мне дали отпуск. В Калугу я ехал уже в настоящем пассажирском поезде. Люди, увидев на моей груди Звезду Героя, почтительно приветствовали меня. Мама, сестренки очень были рады, что я удостоен высокой награды. В этот период сельский Совет выделил нам земельный участок. Калужский райком партии и райисполком оказали помощь в строительстве дома, и выходило так, что я приехал на новоселье.

- А может, и совсем домой отпустят? - украдкой смахивая слезу, говорила мама. - Вон ты какой израненный.

- Нельзя, мама, дома отсиживаться. В особенности, если тебя так отметили. Вот разобьем фашистов, тогда и домой...

После десятидневного отпуска вновь пришлось долечиваться в госпитале. Затем предложили остаться в тылу для окончательной поправки и работы на курсах по подготовке офицерских кадров. Но я рвался на фронт, в свою 12-ю гвардейскую дивизию, в свой родной 32-й гвардейский стрелковый полк, к друзьям-фронтовикам. Мне казалось, что с моим появлением на фронте полк обязательно выполнит какую-то важную боевую задачу, и в этом будет большая заслуга моя, гвардии лейтенанта, которому, как я считал, авансом, за будущие боевые заслуги, присвоено звание Героя Советского Союза.

"Слушай боевой приказ!"

Только в середине июля мне удалось в районе Кобрина догнать свой полк. Наша 12-я гвардейская стрелковая дивизия, входившая в 9-й гвардейский стрелковый корпус 61-й армии, уже рвалась к Бресту, с ходу уничтожая отходившие подразделения врага. А 32-й гвардейский стрелковый полк выдвигался с боями к высоте 142,0. Перед ним стояла задача захватить ее и наступать в стыке между 29-м и 37-м гвардейскими стрелковыми полками нашей дивизии.

Первый знакомый, которого я увидел в расположении части, был гвардии капитан Василий Акимов, командир батареи 76-мм пушек. Оба мы несказанно обрадовались этой встрече, долго обнимались. Он все приговаривал:

- Живем, брат, воюем, бьем фашистов, дойдем до Берлина!

Потом спросил, указывая на палку, которую я так и не решился выбросить:

- Ну как здоровье, как нога?

- Заживет, - отмахнулся я. - А что у вас? Много ребят потеряли? Как командир полка, комиссар? - перехватил я инициативу.

- Командует Николай Терентьевич Волков, жив-здоров, - ответил он. - А Мильнер уже не политработник - командует соседним полком. Замполитом у нас Кузнецов. Толковый коммунист и офицер со стажем. Главное - люди ему верят, тянутся к нему. А начальником штаба - Архипов. Так-то. Что касается потерь - сам знаешь, даже тяжело говорить. После боев недосчитались многих... Погиб командир стрелкового батальона Петр Яковлевич Головко, и у вас в роте убило командира взвода Илью Филипповича Аксамитного... Сам суди - дважды пополнялись людьми, новичков более чем три четверти. У вас в роте автоматчиков, если не ошибаюсь, почти все новички. Из стариков осталось семь человек. Но зато рота у тебя, Миша, самая многочисленная - сто тридцать автоматчиков. Сила какая! Так что жди приказ, пойдешь первым.

Я слушал Акимова и никак не мог отделаться от мысли, что в нем, в его облике, манерах что-то заметно изменилось. Ведь мы с ним, как говорится, съели не один пуд соли на войне, и в моем представлении он был прежним, тем Акимовым. Но время, боевой опыт, видимо, сделали свое дело. За несколько минут я сумел уловить, что он теперь отличается четкостью суждений, стал построже, посдержаннее. Уловил и жесткие волевые нотки в его голосе.

Акимов словно угадал ход моих мыслей, широко улыбнулся, дружески взял меня под локоть:

- А вообще дела пошли веселее. Теперь, Михаил, в полк приходят не только новобранцы. Немало возвращается и бойцов бывалых, опытных. Да и сами мы с тобой не новички. - Акимов сделал паузу и вдруг оживился: - Был бы у нас этот боевой опыт два года назад, разве стал бы я разворачивать батарею в пшенице? Помнишь?..

Да, тот случай, когда Акимов занял огневые позиции в пшенице, мне запомнился...

* * *

Танки и мотопехота врага прорвались на одном из участков обороны нашего корпуса и стали стремительно развивать достигнутый успех. Полку, находившемуся во втором эшелоне дивизии, приказали выдвинуться навстречу фашистам и остановить продвижение их танков.

Было тихое и солнечное утро. В знойном небе пели жаворонки. В густой траве стрекотали кузнечики. Совершив семикилометровый марш-бросок, мы спешно окапывались на небольшом возвышении. Вокруг нас простиралось хлебное поле. Пшеница удалась на славу, стояла чуть ли не в рост человека. Вот в этой пшенице и заняла оборону пушечная батарея.

Вскоре показалась мотопехота врага. Впереди двигались разведчики на мотоциклах с колясками, за ними три бронетранспортера. Они подняли огромную тучу пыли, и не видно было, какие же силы идут следом за разведывательным дозором.

Василий Иванович приказал зарядить орудия осколочными снарядами. Когда фашисты приблизились на расстояние прямого выстрела, он скомандовал первому орудию: "Огонь!" И здесь произошло то, чего никто не ожидал: снаряд, пролетев 15 - 20 метров, неожиданно взорвался. Одним из осколков ранило командира орудия. Удивившись, Акимов приказал сделать еще один пристрелочный выстрел. И вновь снаряд взорвался недалеко от орудия! И только тогда командир понял, что взрыватель срабатывает от соприкосновения с колосьями пшеницы.

Ситуация создалась критическая. Правда, было похоже, что и фашисты сразу ничего не могли понять. Пока они раздумывали, что происходит, решали, атаковать или повернуть обратно, артиллеристы Акимова, вооружившись чем попало, лихорадочно валили наземь в секторе огня тяжелые колосья созревшего хлеба...

Тот бой мы выиграли только благодаря нерешительности гитлеровцев. Простояв на дороге несколько минут, они позволили артиллеристам найти выход из создавшегося положения. А когда противник решился все же атаковать, то было уже поздно: заговорила вся батарея, и с первых же выстрелов бронетранспортеры были уничтожены.

И вот теперь мы с Героем Советского Союза гвардии капитаном Василием Акимовым от души смеялись над тем курьезным случаем.