Читать онлайн «Флагманы Победы. Командующие флотами и флотилиями в годы Великой Отечественной войны 1941–1945». Страница 45

После возвращения Л.А. Владимирский защитил кандидатскую диссертацию. Журнал «Морской сборник» в 1971 году опубликовал его записки «Вокруг света на «Полюсе»[245].

С 1970 года адмирал находился в отставке, но не оставил морское дело. Подготовку к новой экспедиции прервала смерть 7 сентября 1973 года, на пороге 70-летия. В этот день он должен был лететь в Новороссийск для участия во вручении городу ордена Ленина и медали «Золотая Звезда»[246].

Адмирал умер в Москве. Владимирский был награжден 2 орденами Ленина (1947, 1968), 3 орденами Красного Знамени (1941, 1944, 1945), орденами Суворова II степени (1943), Ушакова II степени (1945), медалями, именным оружием. Его именем после смерти моряка было названо океанографическое исследовательское судно[247].

Похоронен моряк в Москве, на 7-м участке, в 6-м ряду некрополя Новодевичьего кладбища[248].

Многие считали Владимирского слишком мягким для командующего флотом. Однако Н.Г. Кузнецов оценивал его несколько иначе: «Владимирский был прямым и честным. Всегда открыто высказывал свои взгляды, смело брал на себя ответственность… Мягкий и добрый, он в то же время был неуклонно требователен». Сам адмирал, неизменно выдержанный и вежливый, обращавшийся на вы со всеми, не позволял себе угрожать или повышать голос. Он говорил: «Прежде всего следует считать своих подчиненных не хуже, чем ты сам»[249].

Владимирский был самокритичен, но высокие требования предъявлял и к подчиненным, и к начальникам. Он считал: «Проявить мужество гражданское потруднее, пожалуй, чем проявить храбрость в бою». Выступая против соглашательства, адмирал писал: «Бывает, что подчиненные настолько «чутко» прислушиваются к мнению начальника, что когда спрашивают их мнение, то высказывают не свое суждение, а то, что желает слышать начальник. Последствия тут могут быть самые печальные…»[250] В Севастополе улицу назвали его именем. Корабль науки «Адмирал Владимирский» совершил плавание вокруг Антарктиды. Это – наилучшая память об одном из флагманов Победы.

Не так много в СССР было моряков, послуживших на всех флотах и постоянных флотилиях, получивших опыт в Испании. Одним из немногих явился Арсений Григорьевич Головко, все годы Великой Отечественной войны командовавший Северным флотом.

Арсений Головко родился 10 (23) июня 1906 года в станице Прохладной на Северном Кавказе, в Кабардино-Балкарии, и вырос в большой казачьей семье. Отец семи детей – казак, ветфельдшер, мать – крестьянка. В 1920 году юноша вступил в комсомол, два года учился на рабфаке в Ростове-на-Дону и подрабатывал в порту. После рабфака он поехал в Москву, учился в Сельскохозяйственной академии имени Тимирязева. В 1925 году Головко по комсомольскому набору направили на флот[251].

Начинал Головко матросом на Балтике, а затем молодого моряка послали на учебу. В ноябре 1925 – мае 1928 года Головко учился в Военно-морском училище имени М.В. Фрунзе. В 1927 году Головко вступил в ВКП(б). После окончания училища его направили в Морские силы Черного моря. Моряк с мая по сентябрь 1928 года служил вахтенным начальником эсминца «Фрунзе», затем до ноября 1929 года – командиром взвода, завхозом, штурманом канонерской лодки «Ленин». В ноябре 1929 – октябре 1930 года моряк служил групповым штурманом канонерских лодок Морских сил Каспийского моря. В октябре 1930 – мае 1931 года Головко обучался в минном секторе Специальных курсов комсостава ВМС РККА. После курсов его направили в Морские силы Балтийского моря. С мая по ноябрь 1931 года он состоял дивизионным минером дивизиона эскадренных миноносцев. В ноябре 1931 – марте 1932 года Головко был преподавателем Специальных курсов комсостава ВМС РККА[252].

На берегу моряк оставался недолго. В марте 1932 года его направили флагманским минером бригады траления и заграждения тогда еще рождавшегося Тихоокеанского флота. С января 1933 по август 1936 года Головко служил начальником штаба отряда торпедных катеров особого назначения, начальником штаба и командиром бригады торпедных катеров. Это была солидная проверка сил перед новыми испытаниями.

На Тихом океане вместе с товарищем по училищу A.B. Кузьминым Головко проводил эксперименты по эффективному использованию торпедных катеров, был сторонником ночных атак и однажды на учениях флота незаметно проскочил в бухту Золотой Рог. Оригинальный подход комбриг применил и для улучшения жизни семей моряков: зимой он вызвал пожарных, которые на морозе облили ветхие строения, образовав ледяную шубу. В домах сразу потеплело[253].

В августе 1936 года будущего флотоводца направили учиться в Военно-морскую академию имени К.Е. Ворошилова. Но курс занятий пришлось неожиданно прервать. Шла война в Испании, советские специалисты помогали испанским республиканцам защищать страну от фашизма. С группой добровольцев А.Г. Головко в 1937 году направили в Испанию. Там он под именем дон Симон Гарсия Галвис сменил на посту советника главной базы флота Картахены С.С. Рамишвили, возвращавшегося на родину. Моряк участвовал в разработке планов операций, выходил в море встречать транспорты из СССР, с его именем связано потопление франкистского крейсера «Балеарес». Здесь будущий адмирал получил представление о действиях авиации, конвоях и т. п., что ему позднее пригодилось как командующему флотом. Моряка наградили орденом Красного Знамени. После возвращения его направили на Северный флот. Головко исполнял должность начальника штаба флота (май – июнь 1938), командовал дивизионом эсминцев Северного флота (июнь – август 1938). Он и думать не мог, что Север станет наиболее важным в его судьбе, тем более что знакомство с ним было кратковременным. С августа 1938 по июль 1939 года Головко командовал Каспийской военной флотилией, затем до июля 1940 года – Амурской военной флотилией. 29 июля 1939 года он стал флагманом 2-го ранга, 4 июня 1940 года его произвели в контр-адмиралы[254].

26 июля 1940 года флагмана назначили командующим Северным флотом[255]. В этом качестве Арсений Григорьевич прошел всю Великую Отечественную войну.

7 августа 1940 года А.Г. Головко принял флот у контр-адмирала В.П. Дрозда[256]. Меньше года было у молодого флагмана, чтобы исправить накопившиеся на флоте недостатки и привести его в боеспособное состояние. Требовалось ремонтировать почти все эсминцы. Трудности создавали большие перемещения командного состава после арестов на флоте.

При первой встрече с работниками штаба флота Головко сказал: «Вы, товарищи, отныне моя опора. Позвольте надеяться, что каждый из вас на доверенном участке будет работать в полную силу, – и шутя добавил: – Благо полярный день никого здесь не ограничивает»[257].