Читать онлайн «История княжеской Руси. От Киева до Москвы». Страница 81

Но Ростислав был уже стариком. Жить ему оставалось недолго, к этому заблаговременно готовились. У столичной знати и митрополита интересы оказались общими, совместными усилиями они продвигали кандидатуру Мстислава Волынского, византийского ставленника. Обхаживали Набожного, доказывали – Мстислав самый сильный князь, если престол достанется другому, опять разразится война. У Ростислава было пятеро сыновей: Роман Смоленский, Святослав Новгородский, Рюрик, Давыд, Мстислав Храбрый. Государю предлагали комбинации: волынский князь в благодарность поддержит их, даст дополнительные города. В общем, уговорили.

В начале 1167 г. Набожной поехал к новгородцам, провел переговоры, еще раз взял с них клятву не искать иных князей, кроме Святослава. А на обратном пути великий князь скончался. В Киеве объявили его «последнюю волю» и пригласили на трон Мстислава II. Правда, сына изверга Изяслава II знали на Руси не с лучшей стороны, напакостил он уже немало, у него нашлись противники. Но он призвал поляков, заключил союз с Ярославом Галицким и пришел в столицу с большим войском.

Начал он правление, вроде бы, с желания объединить Русь, продолжить линию Набожного. Созвал съезд всех южных князей, произнес цветистую речь: «Земля Русская, наше отечество, стенает от половцев». Призывал «оставить междоусобие», «обнажить меч», «искать чести в поле и следов, проложенных нашими отцами и дедами». Князья воодушевились, скликали ратников, выступили вниз по Днепру, без боев разогнали ближайшие племена половцев, разорили их кочевья. Но тут же возникли обиды: выяснилось, что Мстислав II жульничал, утаил от общего раздела изрядную часть добычи.

Этот государь вообще был очень неравнодушен к деньгам и прочей собственности. Вырвавшись с Волыни в Киев, принялся обогащаться всеми способами. Договоренности с покойным Ростиславом Набожным он похерил. Договаривался-то не он, а киевские бояре от его имени. Ожидаемых городов он Ростиславичам не дал и Новгород им оставлять не собирался – как же можно упускать такой жирный кусок? В Новгороде начались тайные ночные сборища сторонников Мстислава II, они убеждали местных тузов сменить князя. Правда, только что давали клятвы Набожному, и его сын проявил себя с лучшей стороны, но разве это имеет значение? Набожного нет в живых, в Киеве другой государь, он и выгоды обеспечит, и поможет в случае чего…

Заговорщики возбудили горожан. Троих бояр, пытавшихся утихомирить страсти, убили, в том числе посадника Захара, героя сражений со шведами. Святослав Ростиславич был уже научен горьким опытом, на этот раз он не позволил захватить себя врасплох, бежал к Боголюбскому. Владимирского государя вероломство глубоко возмутило, он потребовал от новгородцев принять князя обратно. Роман Ростиславич Смоленский тоже поддержал брата. Их дружины разорили Торжок и Великие Луки. Но Мстислав II объявил себя покровителем новгородцев, прислал к ним сына Романа, он нанес ответный удар, сжег смоленский город Торопец, угнал тысячи пленных.

А киевский великий князь, поссорившись со старшими Ростиславичами, задумал под шумок разделаться с их братьями, Давыдом и Рюриком. Они правили в Вышгороде и Овруче, рядом с Киевом, почему бы не убить одним махом двух зайцев? Обезопасить себя от возможных противников, а их владения будут очень даже не лишними, округлят земли государя. Мстислав II пригласил обоих заглянуть в гости, приготовив для них места в темнице. Среди киевских бояр нашлось двое честных, предупредили братьев. Но когда подлый замысел открылся, великого князя это ничуть не смутило. Наоборот, он получил повод придраться к Давыду и Рюрику, стал требовать выдачи бояр, якобы оклеветавших его.

Однако у Ростиславичей имелся сильный покровитель, Андрей Боголюбский. Владимирский государь остался верен памяти Набожного, недвусмысленно заявлял, что готов заменить отца его сыновьям. Но Мстислава II подпирала Византия, и она не преминула сказать свое слово. Умершего митрополита Иоанна сменил Константин, и он повел себя еще более радикально, чем его предшественник. Он как бы и не заметил безобразий в Новгороде, беззаконий Мстислава II. Напротив, взялся оказывать ему всемерную поддержку. Зато к Боголюбскому отправил вдруг суровую и властную грамоту, вызывал его соратника Федора к себе на суд. Андрей и Федор не исполнили его повелений. Попытались найти справедливость, обратились к епископам, к Константинопольскому патриарху.

Но греческая церковь развернула мощную кампанию травли Боголюбского. Подключила талантливого богослова епископа Туровского, от него пошли к Андрею обличающие послания о «безумных сановниках и буих в иереях». Епископ сочинил нравоучительную притчу о «слепце и хромце», которым господин поручил стеречь виноградник, но слепец посадил на плечи хромца, и они обокрали сад. А хозяин узнал и изгнал обоих. Под безумным сановником и слепцом прозрачно подразумевался не кто иной как Боголюбский, а под буйным иереем и хромцом – Федор. Они выставлялись в виде воров, посягнувших на чужое. На то, что принадлежало византийской церкви, императору, подразумевалось – Самому Господу! Указывалось, что грех, совершенный сознательно – уже ересь, и откровенно предупреждалось: «Господь бо изметает нечестивых от власти».

А патриарх Лука Хризоверг резко сменил тон. Куда там подевались былая вежливость и любезность! Он делал вид, будто только что ознакомился с давними просьбами об учреждении во Владимире митрополии, и отказывал в этом. Настаивал, чтобы Боголюбский порвал с «самозванцем» Федором и отослал его на суд митрополита, а в противном случае угрожал государю и всей Залесской земле… отлучением от церкви. Вот тут уж было от чего опешить! Государя, который каждый свой шаг соизмерял с Православием, которого патриархия совсем недавно расхваливала, эта же патриархия готова была объявить еретиком, вероотступником, отторгнуть от христианства понастроенные им города и храмы!

Обдумав ситуацию, Боголюбский решил все-таки послать Федора в Киев. В конце концов, с приговором митрополита можно будет поспорить, найти сторонников среди русского духовенства и спустить дело на тормозах. Да и насколько осмелится митрополит осудить священника, за которым стоит могущественный государь? Но он осмелился. Ведь он тоже действовал не сам по себе, им руководили патриарх и сам император, его прикрывал Мстислав II! Имея такую опору, стоило ли опасаться Владимирского великого князя? Удар как раз и нацеливался именно по нему, по Боголюбскому. В Константинополе давно полагали, что он слишком занесся, его надо проучить и поставить на место, и над Федором подготовили показательную расправу.