Читать онлайн «Охотники за сокровищами». Страница 15

Так что союзное командование колебалось еще целый месяц, в течение которого солдаты все глубже застревали в долине смерти. Было невероятно холодно. Дождь, казалось, не кончится никогда. На долину опустились такие плотные тучи, что войска уже не видели монастыря, и весь мир свелся к черным силуэтам побитых снарядами деревьев. Затем тучи разошлись, и их взорам снова предстало аббатство. День за днем войска брели по мерзлой грязи, иззябшие до костей, под немецким обстрелом. Об их страданиях много писала пресса, регулярно докладывавшая читателям о жалком состоянии армии, о числе убитых и раненых. И чем дольше солдаты и корреспонденты газет глядели на горы, тем больше аббатство казалось им не мировой достопримечательностью, но смертельной ловушкой, ощерившейся немецкими пушками. Весь мир говорил о Монтекассино: горе смерти, долине печали, последней крепости, отделяющей союзников от Рима.

Те, кто наблюдал за страданиями солдат из тыла, требовали уничтожить аббатство. Да и сами солдаты об этом мечтали. Но как в американском, так и во французском командовании были противники бомбардировки. Они не верили, что внутри засели немцы. Бригадир Батлер, заместитель командира 34-й дивизии США, отмечал: «Я не могу знать наверняка, но не думаю, что враг находится в монастыре. Обстрел ведется только со склона, расположенного под его стеной». В итоге в споре победили британские, и в особенности индийские, австралийские и новозеландские войска, которым предстояло первыми атаковать засевших в окопах немцев. Вот как обосновывал необходимость бомбежки генерал-майор Говард Киппенбергер, возглавлявший новозеландские войска в Монтекассино: «Если даже враг не прячется в аббатстве сегодня, он вполне может проникнуть за его стены завтра, и ему не составит никакого труда во время нашей атаки подтянуть резервы в монастырь или укрыться в нем, если мы выбьем его с внешних позиций. Мы не можем требовать от своих солдат штурмовать вершину, на которой стоит такое здание».

15 февраля 1944 года, к ликованию войск союзников и военных корреспондентов, великолепное аббатство Монтекассино было уничтожено массированной воздушной бомбардировкой. Генерал ВВС США Икер провозгласил это великим триумфом армии, показавшей немцам, что их ждет в этой войне.

Но весь остальной мир не ликовал. Итальянцы и немцы обратили огонь против своих противников, обвиняя их в варварском разрушении культурных ценностей. Выражая позицию Ватикана, кардинал Мальоне назвал разгром аббатства «колоссальной ошибкой» и «вопиющей глупостью».

Два дня спустя, после нескольких незначительных атак, союзники двинулись на штурм горы, но снова были остановлены мощным артиллерийским огнем. Как и предсказывал бригадир Батлер, немцев на самом деле в аббатстве не было, и бомбардировка нисколько не ослабила их позиций. Даже, наоборот, укрепила их: теперь они могли сбросить в руины парашютистов и включить их в линию обороны. Чтобы захватить Монтекассино, союзным войскам потребовалось еще три месяца, в течение которых было ранено и убито примерно 54 тысячи человек.

27 мая 1944 года, через неделю после захвата аббатства и через три месяца после его разрушения, для осмотра руин прибыл майор Эрнест Девальд, первый хранитель памятников, оказавшийся в Монтекассино. Фундамент и подземные помещения аббатства не пострадали, но все наземные сооружения были уничтожены. От часовни XVII века, библиотеки, галереи и монастыря остались только груды камней. Он нашел обломки бывшей базилики, но никакого следа ее мозаик и знаменитых бронзовых дверей XI века не обнаружил. Он не знал, была ли выдающаяся библиотека монастыря и его знаменитая на весь мир коллекция искусства погребена под обломками и уничтожена или немцы успели вывезти их до бомбежки. В груде обломков Девальд наткнулся на головы ангелов, еще недавно украшавших хоры. Большинство были разбиты, но некоторые уцелели, и немигающий взгляд их широко открытых глаз был устремлен в бездонное голубое небо.

16 апреля 1943 Сопроводительное письмо Розенберга к альбомам фотографий произведений искусства, украденных для музея фюрера

Мой фюрер!

Желая порадовать Вас, мой фюрер, на Ваш день рождения я позволил себе преподнести Вам альбом с фотографиями самых ценных картин, которые мой Оперативный штаб, повинуясь Вашему приказу, изъял из бесхозных коллекций еврейского искусства на оккупированных западных территориях. На этих фотографиях Вы можете увидеть пополнение к собранию 53 самых ценных произведений искусства, некоторое время назад доставленных в Вашу коллекцию. В то же время эта папка содержит только малую часть значительного количества исключительной ценности работ, изъятых моим ведомством во Франции и помещенных в безопасное место в Рейхе.

Я умоляю Вас, мой фюрер, дать мне возможность во время моей следующей аудиенции лично рассказать Вам об этой масштабной операции изъятия предметов искусства и прошу Вас принять краткий промежуточный отчет о ходе и объеме операции, основу моего будущего устного доклада, а также три копии временных каталогов картин, представляющих лишь малую часть коллекции, которой Вы владеете. Следующие каталоги, над которыми идет работа в данный момент, я доставлю Вам, как только они будут готовы. В свою будущую аудиенцию я позволю себе, мой фюрер, вручить Вам еще двадцать альбомов с фотографиями в надежде, что краткие мгновения созерцания столь дорогих Вам предметов искусства смогут осветить красотой и радостью Вашу отшельническую жизнь.

Хайль, мой фюрер! А. Розенберг

Джордж Стаут – служивший во флоте педант-консерватор из Музея Фогга – дышал теплым воздухом английской весны. Было 6 марта 1944 года, с разрушения Монтекассино прошел уже месяц, а до планируемой высадки союзников на севере Франции оставалось еще несколько месяцев. Уже сейчас на юге Англии было не протолкнуться от английских и американских солдат. Всего, если верить слухам, их прибыло больше миллиона человек – не самая простая ситуация для страны, за четыре года почти полностью разбомбленной люфтваффе и испытывающей дефицит продовольствия. В то время в Лондоне говорили: «Вся беда с янки в том, что им надо слишком много денег, слишком много еды и слишком много секса, да и вообще их здесь слишком много». Но чего еще можно ожидать от детей, большинству из которых не исполнилось и двадцати лет? Конечно, они хорохорились – но только чтобы скрыть свой страх. Ведь совсем скоро их бросят штурмовать побережье Нормандии, и многие из них никогда не вернутся домой.