Читать онлайн «Рихард Зорге». Страница 60

сол, и был замечен Гитлером. Почему бы Японии и Германии не договориться о совместной экономической эксплуатации Китая?

Отт, упоенный дипломатическими успехами, по строжайшему секрету сообщил Зорге, что Гитлер наконец принял решение прекратить поставки оружия Китаю, отозвать советников и поддержать японскую агрессию.

Зорге никогда не ограничивал свою миссию функциями «почтового ящика».

«Было бы ошибкой думать, что я посылал в Москву всю собранную мною информацию. Нет, я просеивал ее через свое густое сито и отправлял, лишь будучи убежденным, что информация безупречна и достоверна. Это требовало больших усилий. Так ж я поступал и при анализе политической и военной обстановки. При этом я всегда отдавал себе отчет в опасности какой бы то ни было самоуверенности. Никогда я не считал, что могу ответить на любой вопрос, касающийся Японии».

И на этот раз он сильно задумался. Когда на границах Маньчжурии и Советского Союза возникло несколько конфликтов, он не придал им особого значения. Но инцидент у Лугоуцяо он сразу же расценил как прелюдию к большой войне. Его прогноз оправдался. Теперь требовалось оценить заявление Гитлера.

Германское правительство оттеснило и Англию, и Францию, и Америку, взяло на себя роль посредника в японо-китайских переговорах. К чему это приведет? Словно в ответ па советско-китайский договор о ненападении, фашистская Италия присоединилась к «антикоминтерновскому пакту». И все-таки декларации остаются декларациями. Рихард лучше многих иных политических деятелей понимал глубину противоречий между Германией и Японией, ибо он мыслил диалектически, как ученый.

Араки открыто призывает к войне с Советским Союзом. заявляет, что «это единственный путь для Японии», в Токио свирепствует антисоветская истерия. Американский посол в Токио сообщил в Вашингтон о том, что «существует убеждение, что, поскольку война с Советской Россией неизбежна, она может начаться скоро».

Понуждаемый Рихардом, Эйген Отт направился в японский генштаб и спросил у генерала Хоммы, что намерена делать Япония после окончания войны в Китае. Хомма ответил, что Квантунская армия готова хоть сегодня напасть на Советский Союз. Хомма пожаловался на то, что германское посредничество пока не дало результатов, а японцам хочется побыстрее заключить мир и двинуться на СССР. В Маньчжурии сейчас сосредоточена главная ударная сила. Но Зорге отлично знал: к большой войне с Советским Союзом Япония не готова: не хватит сил. И японские генералы это знают.

Обстоятельно все взвесив, Зорге отправил в Центр радиограмму такого содержания:

«Японцы стремятся создать у других держав впечатление, что будто бы они собираются вступить в войну с Советским Союзом. Япония не собирается начинать большую войну с Советским Союзом в ближайшее время».

Таков был итог долгих раздумий, сопоставления фактов, проникновения в законы международных отношений, которые носят объективный характер, и отдельные личности, какими бы побуждениями они ни руководствовались, не в силах изменить их. Зорге видел, что Япония экономически не готова к войне. Окрепнуть за счет Китая ей не удалось, она сама увязла в Китае, не смогла договориться с нанкинским правительством. Разумеется, все это не исключает и впредь инциденты на маньчжуро-советской границе.

Как развивались события в дальнейшем?

Германское посредничество потерпело полный провал, японской военщине не удалось развязать руки в Китае. Как доносил в Берлин фон Дирксен, расчеты Германии использовать трудное положение Японии и отобрать у нее бывшие германские колонии также оказались нереальными. Япония приняла решение вести войну до окончательного завоевания Китая, о чем и поставила в известность германское правительство. Западные державы всячески натравливали Японию на Советский Союз; особенно четко выявились эти тенденции западных держав на Брюссельской конференции.

Война в Китае велась уже полгода. И хотя японским войскам удалось захватить большую территорию, об окончательной победе в ближайшие годы нечего было и думать.

Принц Коноэ понял, что просчитался. В срочном порядке Коноэ создал при правительстве институт советников, пригласив сюда представителей финансового капитала, политических партий и высшего командования. Премьер-министр назначил Одзаки неофициальным советником при кабинете, порекомендовав эксперту уйти из «Асахи», где он еще числился на должности, совмещая ее с должностью в научном обществе Сева. Одзаки отвели отдельный кабинет в резиденции премьер-министра, разрешили в любое время заходить к особым секретарям и к первому секретарю Кадзами.

Одзаки поднялся еще на одну ступень и теперь уже мог не только получать секретную информацию государственной важности, но и оказывать прямое влияние на политику правительства.

Ну а Зорге обрастал знакомствами, иногда бесполезными, но чаще полезными. В числе его друзей теперь числились, кроме посла и военного атташе, начальник экономического отдела немецкого генштаба генерал- майор Томас, уже известные нам посланники Шмиден и Хаак, специальные посланники Херферх, Урах, полковник вермахта Нидамейер, советник германского посольства в Токио Нобель, заместитель Отта майор Шолл и многие другие.

Военно-морской атташе Венеккер завидовал успехам Отта и, зная, откуда военный атташе черпает свою «эрудицию», недолюбливал Зорге. Но правилом разведчика было не наживать врагов, а потому он старался приручить и Венеккера и даже занялся военно-морским делом, чтобы быть более квалифицированным советчиком. Военному разведчику Зорге всегда приходилось уделять много внимания конкретным военным вопросам, касающимся структуры и вооружения капиталистических армий, а сейчас ему надлежало быть специалистом высокого класса в этой области – он консультировал военных атташе.

Макс Клаузен мог вести передачу лишь из трех квартир и со своей дачи в Тигасаки. Зорге решил подыскать еще одну конспиративную квартиру.

Он завел тесную дружбу с английским журналистом Гюнтером Штейном, корреспондентом журнала «Бритиш файнаншил ньюс», и его подругой, швейцарской корреспонденткой Маргарет Гаттенберг. Эти двое часто высказывали свободные взгляды. Штейн резко критиковал приспособленческую политику Англии, не раз восхищался Советским Союзом, где «чистый воздух и нет капиталистической дряни». Он словно старался переманить Рихарда в «свою веру», признался, что изучает русский язык. Все это могло быть провокационной болтовней. Штейна следовало проверить, испытать в трудном деле. Заручившись согласием Центра, Рихард приступил к эксперименту. Удалось выяснить, что Штейн бежал из фашистской Германии и принял английское подданство. Он люто ненавидел наци и вначале, по-видимому, просто решил изведать своими антифашистскими выпадами Зорге, которого считал стопроцентным «коричневым». Но все обернулось не так, как предполагал Штейн. Зорге заявил, что он тоже убежденный антифашист, хотя по условиям работы и вынужден молчать об этом. Для начала Штейн должен был отправиться в Гонконг в качестве курьера. Журналист с радостью согласился и блестяще выполнил поручение. Тогда Макс перетащил радиостанцию в уединенный дом Гюнтера и стал вести оттуда передачу. Вскоре Гюнтер при очередной поездке в Гонконг вступил там в брак с Маргарет Гаттенберг. По возвращении их в Японию шумно отпраздновали свадьбу.