Читать онлайн «Рихард Зорге». Страница 42

Прежде всего следует добиться доверия и, конечно же, уметь сохранить его со стороны тех, кого вы используете в качестве источника информации. В этом случае вы можете выведать у них все, что угодно, не возбуждая подозрений…

Нельзя быть хорошим разведчиком, если одновременно не являешься ценным источником информации для других. Этого можно достичь только непрерывным пополнением своих знаний и опыта».

Этот своеобразный документ свидетельствует о хорошем знании Одзаки человеческой натуры. Он, как и Зорге, был прирожденным разведчиком. Он пользовался в своей деятельности мудрым законом джиу-джитсу: победить, временно подчинившись обстоятельствам. Японские пословицы были словно специально придуманы для разведчиков: «Оглядывайся на себя по три раза в день», «Кто осмотрителен, тот храбр вдвойне».

Осенью 1934 года по совету Зорге Одзаки перебрался в Токио, где поступил в исследовательскую группу газеты «Асахи», занимавшуюся изучением восточноазиатских проблем. Почти сразу же он занял здесь ведущее место как эксперт по китайским делам; его вклад в работу Института тихоокеанских отношений вызывал всеобщее восхищение; журнал, выходящий на английском языке, «Контемпорери Джэпен» охотно предоставляет Одзаки свои страницы.

Так создавалось ядро организации Зорге. Одзаки суждено было занять тут особое место, не предусмотренное никакими инструкциями.

Японские товарищи чисто по-человечески полюбили своего руководителя. Вспоминая эти дни, Зорге позже скажет:

«Мое изучение Японии не ограничивалось изучением книг и журнальных статей. Прежде всего я должен упомянуть о моих встречах с Одзаки и Мияги, которые, состояли не только в передаче и обсуждении тех или иных сведений. Часто какая-нибудь реальная и непосредственная проблема, казавшаяся мне довольно трудной, представала в совершенно ином свете в результате удачно подсказанной аналогии, сходного явления, развивающегося в другой стране, или же уводила русло беседы в глубины японской истории. Мои встречи с Одзаки были просто бесценными в этом плане из-за его необычайно широкой эрудиции как в японской, так и во всеобщей истории и политике. В результате именно с его помощью я получил ясное представление об исключительной и своеобразной роли военной верхушки в управлении государством или природе Генро – совета старейшин при императоре, который хотя и не был предусмотрен в конституции, но на деле являлся наиболее влиятельным политическим органом Японии… Никогда не смог бы я понять и японского искусства без Мияги. Наши встречи часто проходили на выставках и в музеях, и мы не видели ничего необычного в том, что обсуждение тех или иных вопросов нашей разведывательной работы или текущих политических событий отодвигалось на второй план экскурсами в область японского или китайского искусства…

Изучение страны имело немаловажное значение для моего положения как журналиста, так как без этих знаний мне было бы трудно подняться над уровнем среднего немецкого корреспондента, который считался не особенно высоким. Они позволили мне добиться того, что в Германии меня признали лучшим корреспондентом по Японии. Редакция «Франкфуртер цайтунг», в штате которой я числился, часто хвалила меня за то, что мои статьи поднимали ее международный престиж…»

К заповедям Одзаки Рихард добавил свою: строжайшая конспирация во всех звеньях. Только он, как руководитель, мог знать, какое место занимает каждый в общей системе организации. Вукелич и Одзаки не подозревали о существовании друг друга. Мияги ни с кем, кроме Зорге, не общался. Он лишь смутно догадывался, что Бранко имеет какое-то отношение к организации, но какое – не знал. Все вместе никогда не собирались. Прави- ла конспирации незыблемы: все члены организации в качестве прикрытия должны иметь не возбуждающее подозрений занятие; каждому члену организации дается псевдоним, так как подлинные фамилии не должны фигурировать ни в разговорах, ни в документах; названия советских городов также должны даваться в виде условного кода, например: Владивосток – «Висбаден»; Москва – «Мюнхен»; все документы уничтожаются сразу же, как только надобность в них отпадает; структура организации ввиду ее нелегального положения должна быть известна лишь руководителю; принимать в организацию новых членов без предварительной и длительной проверки воспрещается; никто из членов организации не имеет права обсуждать свою деятельность со связными и курьерами; вся документация ведется на английском языке.

Немецкое посольство Зорге взял на себя. Это было главное направление. Для того чтобы получить доступ к государственным тайнам, запрятанным в посольские сейфы, необходимо было вначале стать здесь, в посольстве, человеком своим, незаменимым. Лезть в сейфы нет необходимости, пусть сейфы раскроются сами, пусть тайны сами лягут на стол Зорге.

Он должен был любой ценой подняться над уровнем среднего немецкого корреспондента, стать политическим оракулом, вознестись над всеми. Он руководствовался советами одного старинного дипломата: дипломат должен изучать истерию и мемуарную литературу, знать порядки и обычаи за границей и разбираться в том, где находится действительный источник власти в той или иной стране.

«Все это приводило к следующему естественному выводу: необходимо постоянно глубоко анализировать, изучать проблемы Японии. Окажись я не способен точно анализировать обстановку, я потерял бы всякое уважение своих японских помощников. Без должного авторитета и достаточной эрудиции я не смог бы занимать столь прочное положение в германском посольстве.

Именно по этим причинам, приехав в Японию, я занялся доскональным изучением японских проблем».

Он работал как одержимый. Всем казалось, что у Зорге нездоровый вид от чрезмерного увлечения приемами, обедами, ужинами, возлияниями в узком кругу. А на самом деле он трудился день и ночь, задыхался от нехватки времени. Он организовал переводы различных книг по истории Японии, систематически заказывал выборочные переводы из ряда журналов, собирал в свою библиотеку все, что можно было достать из японских изданий на иностранных языках, лучшие труды о Дальнем Востоке, а также основные произведения японской классической литературы.

«Я вникал в подробности правления императрицы Дзингу, набегов японских пиратов, изучал эпоху сегуна Хидэёси… Освоение проблем Древней Японии помогло разобраться в экономических и политических проблемах современной Японии».

Историю международных отношений он считал отправной точкой для прогнозов на целые периоды; не зная этих отношений, трудно судить о внешнеполитическом курсе того или иного государства в настоящее время и невозможно предсказать будущее.