Читать онлайн «Крупская». Страница 22

Два раза в неделю в Шушенское приходила почта. К Ульяновым шли нескончаемым потоком письма, посылки с книгами, журналами, газетами. Сначала каждый прочитывал письма, адресованные ему, а затем происходил обмен, так как и политические и домашние новости были взаимоинтересны.

Письма шли не только "из России", как говорили здесь, в Сибири, они шли и от друзей, которые жили в ссылке, в Минусинском округе, из Туруханска, из Красноярска и Уфы. Ульяновы были в курсе всех политических событий. Все обсуждалось и в конспиративных письмах, и при редких встречах. Предлоги для встреч приходилось изобретать. Как-то Кржижановские написали, что в Теси есть гора, интересная в геологическом отношении, вот бы попросить у исправника разрешения ее осмотреть. Владимир Ильич в шутку написал исправнику, что хочет исследовать гору, и попросил, чтобы в Тесь пустили в помощь ему также и жену. Сколько было и радости я смеху, когда исправник нарочным прислал разрешение. "Что значит благоговеть перед наукой!" — хохотал Владимир Ильич.

В двадцати верстах от Шушенского на сахарном заводе работал удивительный человек — Виктор Константинович Курнатовский. Человек интеллигентный, мягкий, внешне необыкновенно красивый. Жизнь его сложилась нелегко. Суровое детство с отцом-извергом, вступление на путь профессионального революционера, а там тюрьма за тюрьмой, ссылка за ссылкой. Поехали Ульяновы к нему в октябре. Реки уже замерзли, выпал снег.

Курнатовский работал инженером-химиком, работал по 12 часов в сутки, без праздников и выходных. Он очень обрадовался их приезду, повел осматривать завод.

Надежда Константиновна, всегда очень сдержанная при посторонних, чувствовала к Виктору Курнатовскому искреннюю симпатию, не стеснялась его. Она поразила собеседника энциклопедичностью знаний, точностью и остротой оценок, неиссякаемым чувством юмора. Прощаясь, он обещал обязательно приехать в Шушенское, поговорить с Ульяновыми, отдохнуть и поохотиться.

Весело встретила ссыльная колония новый, 1899 год, последний год ссылки Ленина. Под разными предлогами собрались в Минусинске у Кржижановских. Сколько было радостных объятий, восклицаний, разговоров, смеха! Приехали Лепешинские, Ленгники и многие другие. Одновременно за стол садились 12–16 гостей и, как пишет Крупская, к концу совсем "умаяли" хозяев. Варили глинтвейн, пели, плясали под гитару.

Узнав, что Владимир Ильич получил вышедший в Петербурге свой сборник "Экономические этюды и статьи", качали его. Глядя, как он взлетает к потолку, Надежда Константиновна смеялась и вскрикивала: "Не убейте моего мужа! Кто же иначе будет сражаться с оппортунизмом!" Организовали даже катание на тройках. Лихо мчались по степи, в морозном воздухе звенели студенческие революционные песни, смех, сыпались шутки. Катались на коньках. Владимир Ильич запоем играл в шахматы. Шахматами увлекались все, даже Надежду Константиновну уговорили сыграть партию. Лепепшн-ский каждый день делал зарисовки-карикатуры. Их встречали дружным восторгом. Долго потом все вспоминали эту встречу Нового года.

Организации следующей встречи потребовали тревожные вести из Петербурга. Однажды, получив очередную посылку — книги и письма, приступила Надежда Константиновна к шифровке. Она шифровала письма быстрее Владимира Ильича и поэтому делала это чаще. Она начала читать присланное Анной Ильиничной "Credo молодых". Читала и не верила своим глазам, проверяла еще и еще раз. Не верилось, что такое могут написать люди, считающие себя марксистами. "Молодые" прямо заявляли, что рабочие — это стадо, а русские марксисты — недоучки, еще не создавшие никакой организации.

Владимир Ильич тут же решил написать ответ — открытое письмо всем социал-демократам.

Долго горел свет в ту ночь в комнате Ульяновых. Владимир Ильич ходил из угла в угол, "проговаривая" письмо. Потом сел писать. Так родился гневный, прекрасный документ: "Протест российских социал-демократов", сыгравший огромную роль в сплочении рядов подлинных марксистов. Надежда Константиновна написала письма товарищам-ссыльным, приглашая на встречу.

Собраться было решено в селе Ермаковском, так как живший там Анатолий Александрович Ванеев был тяжело болен и они с женой выехать никуда не могли. На этот раз предлогом было празднование дня рождения дочери Лепешинских — Оли. Собралось 17 человек: из Шушенского — Владимир Ильич, Надежда Константиновна и О.А. Энгберг, из Минусинска — В.В. Старков. А.М. Старкова, Г.М. Кржижановский, 3.П. Кржижановская, из села Тесинского — А.С. Шаповалов, Н.Н. Панин, Ф.В. Ленгник и Е.В. Барамзин; в Ермаковском жили А.А. и Д.В. Ванеевы, П.Н. и О.Б. Лепешинские, М.А. Сильвин, В.К. Курнатовский, Первый раз собрались у Лепешинских, засиделись допоздна. Сначала Владимир Ильич прочел "Credo", читал гневно, но без комментариев, давая товарищам вникнуть в суть, постичь всю глубину измены, оппортунизма. Все были взволнованы, возмущены. Там, в России, обстановка осложнена тем, что жандармам удалось разгромить "Союз борьбы за освобождение рабочего класса" в Петербурге, марксистские организации разгромлены и во многих других городах, их участники сидят в тюрьмах или находятся в ссылке. Поэтому процветают "легальный марксизм" и "экономизм". На другой день решено было собраться у Ванеевых. Бедная, убогая изба на окраине Ермаковского. Жена Ванеева — Доменика, маленькая, тихонькая, с глазами, полными горя. Она ждет ребенка и не верит, что его увидит сам Анатолий. Кровать Ванеева выдвинули в большую комнату, и он полулежал на подушках, глаза его ярко блестели. Надежда Константиновна, решительно отстранив Доменику, сама занялась хозяйством.

Владимир Ильич начал читать ответное письмо, голос его звучал уверенно, твердо; "В последнее время среди русских социал-демократов замечаются отступления от тех основных принципов русской социал-демократии, которые были провозглашены как ее основателями и передовыми борцами — членами группы "Освобождение труда", так и социал-демократическими изданиями русских рабочих организаций 90-х годов".[15]

Владимир Ильич объяснил, что лучше привести в письме и полный текст "Credo", чтобы не навязывать читателям своего мнения, а дать каждому возможность самому убедиться в лакейском либерализме "документа молодых".

Обсуждали каждую фразу, решали, куда в первую очередь послать письмо-протест. Все присутствующие подписались под протестом. "Мы приглашаем все группы социал-демократов и все рабочие кружки в России обсудить вышеприведенное "сredo" и нашу резолюцию и высказать определенно свое отношение к поднятому вопросу, чтобы устранить всякие разногласия и ускорить дело организации и укрепления Российской социал-демократической рабочей партии".[16]