Читать онлайн «Русский Лондон». Страница 20

В те времена существовало требование обязательного образовательного ценза — высшего или среднего — к лицам, поступавшим на дипломатическую службу. По утверждению В.Н. Александренко, из русских дипломатов, бывших тогда в Лондоне, лишь о князе Кантемире можно сказать, что он получил незаконченное высшее образование.

Назначение А.Д. Кантемира резидентом в Лондон подтолкнуло Антиоха Дмитриевича к дальнейшему самообразованию. Здесь он нашел для себя наиболее подходящую атмосферу. Пребывание в Англии дало новую пищу его уму, расширило прежний кругозор и сблизило с выдающимися европейскими учеными. В то время Лондон был тем, чем были Афины во время Цицерона, — центром европейской учености.

Другим дипломатам, как, например, графу С.Р. Воронцову, сразу удалось занять видное положение среди высшего английского общества. У Воронцова были приятельские отношения с Джемсом Гаррисом, которые начались еще в то время, когда Гаррис был посланником Англии при Петербургском дворе.

Брат Семена Романовича граф Александр Романович был дружен с влиятельным Питом Старшим, лордом Чатамом, лордом Сиднеем и маркизом Ленсдоуном. Вскоре после приезда Семена Романовича в Лондон Сидней и Ленсдоун прибыли с визитом к русскому посланнику и выразили желание ближе с ним познакомиться. В 1785 году граф С.Р. Воронцов писал по этому поводу графу А.А. Безбородко: «Господин Питт, зная большую связь, которая была между покойным его отцом и моим братом… просил лорда Кармартена, дабы он доставил ему случай обедать со мною в самом малом обществе, что и учинилось на прошлой неделе в доме этого лорда, где нас было только четверо: хозяин, г. Питт, Гаррис и я. Не могу вам довольно описать мое удивление, видя первого министра управляющего советом и парламентом, коему еще 26 лет не минуло и который столько же прост в обхождении, столько же учтив и невероятно скромен в беседе, как строг и тверд в нижней камере (палате), которой управляет, как хочет».

Однако С.Р. Воронцов прекрасно понимал, что одного доброго расположения власть предержащих англичан и преданности долгу недостаточно для успешной работы: необходимы опыт и знания.

В своей автобиографии Семен Романович писал по этому поводу:

«Я прибыл в Лондон при обстоятельствах самых трудных для человека весьма опытного в делах, а тем более для меня, политического новобранца, имевшего от роду за 40 лет. Здесь была свежа еще память о вооруженном нейтралитете, направленном прямо против этой страны, и Англия искала союза с Пруссией, с которой Россия находилась в дурных отношениях. Мне вовсе незнакомо было государственное устройство Англии, и при том столь сложное, без глубокого знания которого здесь приходится действовать в потемках. Нужно было изучать характеры лиц, стоявших во главе управления, а также и тех, кто мог когда-либо занять их места ввиду часто случающихся перемен кабинета; нужно было ознакомиться и исследовать все те различные партии, которые, разделяя страну, имеют одна на другую взаимное воздействие. Невзирая на эти трудности, я приложил все старание к изучению этого кажущегося хаоса, в основе которого, однако же, кроется удивительный порядок. Я вменил себе в обязанность хорошо ознакомиться с этой единственной в своем роде страною, дабы по мере надобности быть полезным отечеству…»

При дипломатических представителях в Лондоне находились и их помощники, которые именовались секретарями и канцелярскими чиновниками, носившими разные звания: ученики, студенты, копиисты, переводчики, архивариусы и прочие. Так, при русском посланнике князе Б.И. Куракине в списке канцелярии миссии значились в 1711 году секретарь Веселовский и копиист Рогов. Очевидно, часть канцелярской работы в то время (что нередко бывало) исполнял священник Максимилиан, также поименованный в списке. С течением времени состав дипломатической канцелярии увеличивался. Уже у князя А. Кантемира число канцелярских чиновников достигает пяти человек, кроме того, при канцелярии состояли два дворянина, находившихся в миссии в услужении дипломатического агента. Определение дворян к дипломатическим постам преследовало двоякую цель: учебную и практическую — дать возможность знатным молодым людям подготовиться к занятию министерских постов на родине. Особенное внимание на образование дворян посольства обращала внимание императрица Елизавета Петровна. Так, в своем рескрипте от 5 апреля 1742 года она писала в Лондон дипломатическому представителю С.К. Нарышкину о том, чтобы дворяне посольства и канцелярские служители учились, состоя при миссии, языкам и прочим наукам, не отлынивали от своих обязанностей, «дабы быть годными впоследствии к дипломатической службе» и другим службам. Русскому послу разрешалось использовать их в качестве помощников в самых разнообразных качествах, а также представителям был вменен контроль над их прилежанием, а в случае нарушений со стороны канцелярских работников посланник был вправе осуществлять карательные функции: уменьшение жалованья, наложение штрафных санкций на нерадивых, вплоть до принудительной их высылки из Лондона в Россию.

В штате посольства появились новые должности советников. Согласно документам, в 1779 году в составе лондонской посольской канцелярии трудились, помимо посланника, один советник посольства, два титулярных советника, один переводчик и два студента или архивариуса. Этим составом был недоволен граф С.Р. Воронцов. Он считал, что можно сократить штат канцелярии до трех человек, назначив на эти посты самых достойных и работящих, увеличив им жалованье за счет уволенных нерадивых сотрудников. Семен Романович даже составил проект реорганизации и представил его в Петербург. В письме к своему брату Александру Романовичу Воронцов отмечал, что некоторые посольские чиновники не отличались способностями, или же ничего не делали, и потому желательно было бы «удержать на службе лишь лиц действительно работящих», таких, как Лизакевич, Сивере, Коронацкий, а не отзывать неспособного Флейшера и присылать на место подобного ему князя Макулова.

Насчет Макулова опасения были не напрасны. Не успев ознакомиться со своими обязанностями в Лондоне, князь наделал долгов и поставил графа Воронцова в затруднительное положение. Так что особо важные дела Воронцов по-прежнему поручал доверенным и испытанным сотрудникам, а иногда обращался за помощью и содействием к просвещенному священнику посольской церкви Я.И. Смирнову.

Очевидно, проект реорганизации посольской канцелярии Семена Романовича не был одобрен в Петербурге, так как штаты лондонской посольской миссии в те времена остались без изменения.