Читать онлайн «Роман с разведкой. Интернет-расследование». Страница 42

Но хватит бесплодной полемики о стратегии. Зададимся простым вопросом: что сообщил немцам Демьянов-«Гейне» в той судьбоносной радиограмме, заставившей немцев плясать под дудку Сталина? Вот та её часть, которая касается стратегических планов советского командования: «Главные удары: от Грозного в направлении Моздока, в районе Нижнего и Верхнего Мамона в Донской области, под Воронежем, Ржевом, южнее озера Ильмень и под Ленинградом» (http://lstnews.ru/politika/3081-html). Никаких указаний на то, что главный удар будет нанесен под Ржевом, как видите, здесь и в помине нет. Даётся лишь перечисление возможных направлений советского наступления в последовательности с юга на север, где Ржев упомянут среди прочих, не более того. Цель этой «дезы» понятна: заставить противника держать в напряжении его войска на ключевых участках советско-германского фронта, при этом характеристика советских планов носит настолько общий характер, что при любом развитии событий двойного агента будет трудно заподозрить в дезинформации. И, хотя, по мнению автора «Гамбита», видимо, лично и хорошо знакомого с Гитлером, фюрер так привык к его сообщениям, «что принимал окончательные решения как верховный главнокомандующий, только ознакомившись с данными «своего» агента «Макса», эта радиограмма вряд ли могла подтолкнуть Гитлера к принятию хоть каких-либо решений. Фронтовые же немецкие генералы, как, например, командовавший осенью 1942 года пехотной дивизией, действовавшей на ржевском выступе, генерал Хорст Гроссман, оставивший воспоминания о боях под Ржевом, и так всё видели. Этот генерал написал в своей книге, что данные армейской разведки, в частности аэрофотосъёмки, свидетельствовали о том, что в октябре — ноябре русские готовили здесь крупное наступление.

Судоплатов писал о том, что для поддержки дезинформации Демьянова к Западному фронту направлялись поезда с макетами и дровами, которые должны были изображать эшелоны с военной техникой. Но даже автор «Гамбита» признает, что в районе ржевского выступа было сосредоточено гораздо больше войск и техники, чем под Сталинградом. Если она и так туда валом валила, зачем были ещё какие-то муляжи? Немцам и без этого было понятно, что здесь затевается что-то значительное.

В общем контексте интересна история с ещё одной судоплатовской дезинформацией, которую в простоте душевной приводит в своей книге автор «Гамбита», не понимая, что этот факт разрушает всю его конструкцию. Советской контрразведкой была перехвачена немецкая радиограмма, в которой говорилось: «Надежный агент разведки передаёт 17.XI: «прибывающие с востока эшелоны с войсками немедленно переводятся в Москву на окружную дорогу и идут дальше, главным образом в южном направлении». Судоплатову пришлось объясняться со своим начальством и доложить Берии, что агент — это «Гейне», а информация — «наша деза». Зачем она была нужна накануне удара под Сталинградом и Ржевом? Трактовать её можно только так: на самом деле войска шли на запад, к Ржеву, а южное, читай — сталинградское направление не считалось главным, поэтому Демьянов и получил приказ раскрыть планы советского командования именно на юге. В терминологии защитников товарища Сталина «помочь устроить для советских солдат «оптимистическую трагедию» уже там».

Один из разумных учёных, занимавшийся исследованием борьбы советской и немецкой разведок в годы войны (http://www.gramotey.com/?open_file=1269047802) справедливо, на мой взгляд, написал о радиограмме Демьянова, которая якобы развернула её ход, следующее: «Как дезинформационный такой документ не имел смысла, поскольку давал возможность немцам избежать сталинградской катастрофы», так как мог «побудить германское командование… оставить Сталинград». Ведь ни Сталин, ни Ставка, ни Генштаб ничего не знали о том, что Гитлер на волне побед утратил способность к рациональному мышлению и решил держаться за Сталинград вопреки здравому смыслу. Если бы не это обстоятельство, то дезинформация «Гейне», будь она действительно убедительной, могла подтолкнуть немцев «высвободить себе руки» для отражения удара русских на западном направлении. Разумным выглядит и другой аргумент, разрушающий миф о великом треугольнике: «Немцы о Сталинградской операции ничего заранее не узнали и узнать не могли, независимо от того, засветили бы перед ними Ржевско-Сычёвскую операцию, или нет — просто не было у немцев агентуры соответствующего масштаба… И привлекать их внимание к Ржеву было просто бессмысленно». Замечу ещё, что радиограммы Демьянова опубликованы очень выборочно, после 4 ноября 1942 года они за длительный период не опубликованы вовсе. Это заставляет еще более настороженно относиться к версии Судоплатова о роли операции «Монастырь» в ходе событий осени — начала зимы 1942 года, на которой громоздятся и построения остальных воспевателей подвигов наших «чекистов» и их «Верховного главнокомандующего». Как заметил один из исследователей, писавших о «ржевской дезинформации» Судоплатова и компании, возникает ощущение, что здесь они «настолько увлеклись средствами, что напрочь забыли про цель».

Кстати. В 1944 году Судоплатов и его заместитель Эйтингон были награждены орденом Суворова. В соответствии со статусом этой награды её удостаивались только добившиеся значительных побед боевые командиры. Судоплатов и Эйтингон были единственными сотрудниками НКВД, получившими такие ордена в годы войны. Автор «Гамбита» использует этот факт, чтобы подкрепить свое утверждение о стратегическом значении операции «Монастырь», заявляя, что именно за неё их и наградили полководческим орденом. Об этом можно прочитать и в других книжках по истории этой операции, на различных сайтах, в том числе и официальных. Но сам-то Судоплатов пишет, что их «наградили орденами Суворова за боевые операции в немецком тылу»! И описывая эти операции, он замечает: «В истории НКВД это, пожалуй, единственная страница, которой продолжают гордиться его преемники». Напомню, что эти строки были написаны в 1990-е годы, когда наследники ЧК — ОПТУ — НКВД — МГБ — КГБ из ФСБ ещё стыдились или делали вид, что стыдятся, большинства страниц как своего прошлого, так и прошлого их организации.

Один американский военный историк, посвятивший операции «Марс» целую книгу (http://lib.ms.ec/b/149180), писал: «На тот неправдоподобный случай, что. «Марс» действительно был отвлечением, придётся признать, что ещёёё никогда в мире не было такой огромной, честолюбивой и ужасно проведенной операции, и к тому же с такими огромными потерями». Он же констатировал: «Жуков осуществлял операцию «Марс» в характерной для него манере. Советские атаки были массированными, он не жалел людских и материальных ресурсов, не учитывал неблагоприятные условия местности и погодные условия. Стремясь к победе, он полагался на нажим по всему фронту и простой манёвр мощными танковыми и механизированными корпусами. Умело организованная немецкая тактическая оборона относительно небольшими «боевыми группами», максимально использующими преимущества местности, сдерживала атакующие мобильные советские части». В наши дни опять опасно соглашаться с американцами, но в данном случае я всё-таки наберусь смелости и соглашусь. Кстати и Жуков, в своих «Воспоминаниях и размышлениях» уделивший своему провалу под Ржевом один абзац, признал, что одной из причин неудачи было то, что «командование», то есть он сам, не учло особенностей местности.