Читать онлайн «В водовороте века. Мемуары. Том 3». Страница 60

История не знает таких примеров, когда бы морально ущербная армия поднялась на пьедестал победителя. Вот живой пример. Причина того, что нацистская армия гитлеровской Германии потерпела в конце концов позорное поражение, кроется в том, — и это главное, что войска фюрера уже являлись морально побежденными, ибо растоптали нормы человеческой морали, а гусеницами танков подмяли всю доброту и красоту. Главная причина неминуемого крушения японской армии, похвалявшейся своей «непобедимостью», тоже заключалась в ее моральной деградации. Япония не могла не задохнуться: она стала предметом осуждения и ненависти миллиардов людей доброй воли всего мира, которые заклеим или позором японскую армию как самую варварскую и циничную в мире, и попала в окружение международных союзных войск.

Во всемирной истории войн не найдешь другой такой армии, как японская, которая, прихватив с собой даже «женщин для развлечения солдат», пошла на поле боя в целях агрессии в других странах и истребления людей,

Война-не только противоборство сил, но и конфронтация между кодексами морали и человеческой этики. Та армия, которая игнорирует влияние морали на процесс войны или же считает саму мораль своего рода стесняющим ее действия пустяком, подобна огромной груде мусора.

Я приказал Чвэ Чхун Гуку спасти Ши Чжунхэна. Приказ был выполнен с риском для его собственной жизни.

Мы несли на спине Ши Чжунхэна, которого партизаны берегли, рискуя собственной жизнью. Прикрывая его эвакуацию из зоны боя огнем, нам удалось благополучно отвести отряд в сторону господствующей высоты. Партизаны негодовали: пусть среди белого дня грянет молния и покарает трусов, подручных Ши Чжунхэна, за измену командиру.

Да, бойцы АСО, собственно говоря, своими поступками заслуживали таких упреков и пожеланий. Но, к счастью, из-за таких поступков бойцов АСО не произошло ничего такого, что бы могло образовать трещину в отношениях между партизанами и АСО.

Значение рейда в уездный центр Дуннин не ограничивается тем, что было уничтожено несколько сотен вражеских солдат. Главное состояло в том, что АСО, пройдя полосу боя, стала полностью и целиком доверять корейским коммунистам. АНПА приобрела возможность вновь, как и прежде, действовать под красным флагом, по праву расширяя в Восточной Маньчжурии свою легальную деятельность. Рейд в Дуннин показал бойцам АСО подлинный облик корейских коммунистов.

После этого китайские антияпонские отряды уже сами решили принимать меры к тем, кто попытается вредить корейским партизанам.

— Да, 7 сентября 1933 года я родился на свет во второй раз! — так сказал Ши Чжунхэн, придя в сознание. — Если до сих пор я жил жизнью, которую дали мне родители, то с 7 сентября живу второй жизнью, которую дал мне командующий Ким Ир Сен. Он спас мне жизнь и теперь антияпонский партизанский отряд — родной брат нашей Армии спасения отечества. Из уст комбрига облетели, словно легенда, всю Маньчжурию слухи об антияпонском партизанском отряде: какая у него высокая самоотверженность, насколько верен он чувству товарищеского долга.

На обратном пути от Дуннинадо Лоцзыгоу, протянувшемся на несколько сотен ли, я ни на минуту не отходил от комбрига Ши. В первый день мы сами все время несли его на носилках. Бойцы АСО хорошо видели, как их командира несут на носилках партизаны. Но они не смели подойти к своему комбригу, а лишь поглядывали издалека. Затем адъютант Ши Чжунхэна и другие бойцы АСО попросили передать им своего командира. Но партизаны не стали их даже слушать.

Когда же адъютант в третий раз пришел к нам в отряд, я велел передать носилки с Ши Чжунхэном бойцам АСО. При этом я говорил своим товарищам: «Они тоже люди мыслящие, переживают. Теперь они, думается, раскаялись в своих поступках. Поэтому не будем отказывать им в праве нести раненого. Пусть теперь хотя бы частично попробуют искупить вину, проявленную на поле боя».

Когда мы передали Ши Чжунхэна, бойцы АСО, преисполненные чувством благодарности, отвесили нам низкий поклон.

Комбриг Ши очень переживал, что его оставили в беде. Однако за недостойное поведение своих подчиненных он просил извинения, не забывая, что в этом повинен и он как их начальник.

— Какими же они оказались слабовольными! Знаю, стыдно мне смотреть на вас, командующий Ким. Ведь вся вина во мне, не успел воспитать их как следует. За все спросите с меня, а моих подчиненных простите.

Я был сильно тронут тем, что он принимал позор подчиненных как свой собственный. Я, может быть, не был бы так взволнован, если бы Ши Чжунхэн начал ругать подчиненных или по крайней мере упрекал их. Он был человеком военным, а тем более с общительным характером и широкой душой.

— Вспоминается мне китайская пословица, которая гласит: «И в сладкой дыне есть горькая плодоножка», — так я обратился к комбригу Ши. — Человек тоже бывает в приятном настроении не всю тысячу дней, и цветы красивы не всю тысячу дней. Вы получили смертельную рану, а теперь к вам возвращаются силы. Этим я и доволен.

— У нас говорят: хочешь купить лошадь — смотри ей зубы, хочешь познакомиться с каким-то человеком — смотри ему в душу. Думаю, небо ниспослало мне счастье — счастье познакомиться с вами, командующий Ким. Дружбу эту буду хранить бережно всю жизнь!

Ши Чжунхэн был старше меня лет на тринадцать. Но мы в окопах антияпонского совместного фронтасталисо ратниками и товарищами, связанными друг с другом кровными узами. После боя в Дуннинеон расположил свой отряд поближе от Мацуня — в Сибэйгоу. Мы крепили узы нашей дружбы, часто посещая друг друга, теперь уже как родственники.

Я предлагал ему немало медикаментов, чтобы помочь в лечении огнестрельных ран. Оказывал на него также большое коммунистическое влияние, стремясь к перемене его идейных взглядов. После этого комбриг вступил в Компартию, вырос командиром Народно-революционной армии.

В битве под Лоцзыгоу, которая разгорелась в июне 1934 года, Ши Чжунхэн храбро сражался за успех комбинированных боевых действий против японских войск. А после его зачисления в Народно-революционную армию он, будучи командиром отдельной 2-й дивизии, совершил множество ратных подвигов. В каждом бою он впереди всех бросался в атаку с поднятым над головой маузером. Его солдаты утверждали, что нет нигде в мире такого замечательного командира, как комбриг Ши. И солдаты других отрядов АСО тоже очень уважали и чтили его. Многие из них покинули свои подразделения и перешли в часть Ши Чжунхэна.

Во время боя под перевалом Лаосунлин он шел в первых рядах атакующих и получил смертельную рану в живот. Пуля не прошла насквозь, а осталась в теле. Чтобы удалить ее, он перешел через границу на советскую территорию, но вскоре скончался. Получив весть о похоронах погибшего комбрига Ши, я, совсем убитый горем, со скорбью чтил память этого человека.