Читать онлайн «В водовороте века. Мемуары. Том 2». Страница 70

Да, это было действительно гигантским, серьезным творческим делом. История партизанской войны любой страны, любого периода не дала нам такого образца, который применялся бы, как он есть, на практике революции в нашей стране. И нам пришлось мыслить обо всем своим умом и создавать опорную базу собственными силами. Это было неизбежной, я бы сказал, роковой задачей корейских коммунистов, которые были вынуждены вести партизанскую войну в беспрецедентных в истории трудных условиях, когда не было обеспеченного государственного тыла и поддержки регулярных войск.

Если мы при решении этой задачи догматически подражали бы чужому опыту, — кстати, в других странах партизанские бои предполагали поддержку со стороны регулярных войск и совместные действия с ними, — то мы не избежали бы непоправимых серьезных поражений.

В каком-то году, точно не помню, приехал к нам из Латинской Америки один руководитель движения сопротивления и попросил меня рассказать ему об опыте партизанской войны.

Ознакомив собеседника с некоторыми аспектами практики антияпонской войны, я отметил:

— В партизанской войне универсальных формул быть не может. Это гигантская творческая борьба, которая требует полного выявления творческого ума человека. Наш опыт, пожалуй, мог бы послужить для вас определенной подмогой, но вам нельзя абсолютизировать и механически копировать его. Каждая страна имеет присущие ей условия. Так что и вам рекомендую создать и практиковать свои методы и формы борьбы, которые соответствовали бы условиям вашей страны. Вот в чем секрет победы.

Выслушав меня, он о чем-то долго размышлял и сказал:

— В моей стране много горных районов, но мы до сих пор не учли этих особенностей, опирались на партизанские действия в городах. Оттого, думается, у нас и мало было успехов, зато потерь было много. Впредь учтем реальные условия и проведем движение сопротивления главным образом путем партизанских боев в горных деревнях.

Обсуждение на совещании кончилось. Все мы договорились по возвращении с совещания немедленно организовать в своих районах партизанские отряды. На пороге — рождение нашей армии, наших вооруженных сил.

Как жаждали этого молодые люди, ударяя себя в грудь кулаками, когда погибали родные и товарищи в кровавых репрессиях и карательных операциях японских империалистических агрессоров! Теперь создание родной армии стало делом недалекого будущего, делом завтрашнего дня. Молодые участники совещания все встали и во весь голос пели «Гимн революции» и «Интернационал». Торжественно и громко звучала мелодия — это было присягой перед любимой Отчизной и революцией.

На совещании в Минюегоу присутствовали Тун Чанжун и несколько других коммунистов Китая. Это они были дальновидные революционеры, которые, исходя из особенностей Восточной Маньчжурии, где абсолютное большинство населения составляли корейские коммунисты, переселенцы из Кореи, с самого начала придали большое значение дружбе между народами обеих стран и сотрудничеству корейских и китайских коммунистов в этом регионе.

Тун Чанжун не раз просил, чтобы выступали с важными речами корейские товарищи, которые, по его выражению, долгое время боролись в Восточной Маньчжурии и уже накопили немало опыта.

Я произнес агитационную речь на китайском и корейском языках поочередно. Говорил о нашем замысле насчет организации вооруженных отрядов и вооруженной борьбы, касаясь в основном обсужденных на совещании проблем.

Наши планы полностью одобрили и китайские товарищи. Они сошлись с нами во мнениях по всем вопросам: и о форме партизанской войны, и об организации партизанской армии, и об опорных партизанских базах.

С той поры гроза вооруженной борьбы народов Кореи и Китая, борцов против общего врага — японских империалистов, начала сотрясать весь материк. В кровопролитных боях начали пускать свои корни великие традиции корейско-китайской дружбы.

Минюегоуское совещание зимой 1931 года положило начало антияпонской вооруженной борьбе. Это историческое совещание вызвало новый поворот в антияпонском национально-освободительном и коммунистическом движении в нашей стране. На совещании получила дальнейшее углубление и развитие линия на проведение вооруженной борьбы, намеченная на Калуньском совещании. Если в Калуне была подтверждена воля корейской нации перевести антияпонское национально-освободительное движение на его высшую фазу — вооруженную борьбу, то в Минюегоу еще раз подтвердилась эта решимость и официально объявлена война за разгром японских империалистов под лозунгами «Оружием — на оружие! Революционным насилием — на контрреволюционное!» Именно на этом совещании были разработаны главные тактико-стратегические принципы, определившие направления партизанской войны, и на этой основе был создан весь арсенал необычайно разнообразных методов и приемов вооруженной борьбы.

После совещания я и Тун Чанжун, сидя под Белой скалой, говорили о многом. Тогда, помнится, я услышал от него о Ким РиГабе и его невесте Чон Ген Сук, о том, что Ким заточен в Даляньскую тюрьму и что она заботится о нем, томящемся в тюрьме, и, причислившись к коллективу текстильной фабрики, проводит комсомольскую работу.

Тун Чанжун сказал, что по составу жителей и партийцев Восточной Маньчжурии их большинство занимают корейские товарищи, что он желает, чтобы я, представляя их, хорошенько помогал ему.

— Главная сила в революционной борьбе в Восточной Маньчжурии — корейцы. Партизанская война может победить лишь при опоре на жителей из корейской нации. Сколько бы японцы ни сеяли рознь, но коммунисты обеих стран, думаю, смогут предотвратить национальные предрассудки. Впредь Особый комитет будет уделять пристальное внимание работе с корейскими товарищами. Прошу вас оказать нам в этом большую помощь. Я верю вам, товарищ Ким Ир Сен!

Я тепло принял его просьбу.

— О сплоченности двух наций прошу не беспокоиться. И мы этому делу уделяем особое внимание. Временное недоверие между народами Кореи и Китая будет рассеяно выстрелами партизанской войны!

И мы, улыбаясь, крепко пожали руки друг другу.

После этого я и Тун Чанжун часто вспоминали тот незабываемый день.

И каждый раз, когда я посещал Китай, премьер Чжоу Эньлай в своих речах на приемах и на переговорах не раз отмечал, что в начале 30-х годов создание Антияпонской партизанской армии и совместная борьба вооруженных сил Кореи и Китая против японских империалистов подняли корейско-китайскую дружбу на высокую ступень развития. О глубоких корнях традиций этой дружбы он высказывал много трогательных слов.