Читать онлайн «Элитная гвардия фюрера. Организация, структура, цели и роль во Второй мировой войне. 1939—1945». Страница 50

До конца 1943 года полк «Недерланд» был выведен из состава дивизии СС «Нордланд» (к тому моменту ставшей немецко-скандинавским формированием) и преобразован в независимую бригаду. Восстановленному и расширенному фламандскому подразделению дали название добровольческой штурмовой бригады СС «Лангемарк». Одновременно французский добровольческий полк и легион «Валлония», находившиеся в подчинении вермахта, были переданы в ваффен-СС. Хотя ни одно из этих формирований по численности никогда не превышало бригады, войну они закончили номинальными дивизиями, названными соответственно – 23-я добровольческая моторизованная дивизия СС «Недерланд» («Нидерланды»), 27-я добровольческая пехотная дивизия СС «Лангемарк», 28-я добровольческая пехотная дивизия СС «Валлония», 33-я пехотная дивизия СС «Шарлемань» («Карл Великий» (французская № I)[279].

В отличие от восточноевропейских подразделений ваффен-СС западноевропейские, как правило, дрались хорошо; их боеспособность, кажется, возрастала по мере того, как немцам изменяла военная удача. Лишенные у себя на родине иного будущего, кроме суда за измену, они часто сражались с большей решимостью, чем сами немцы. И безусловно, в этом заключается один из парадоксов современной истории, что в окруженной немецкой столице среди последних защитников погребенного фюрера были датчане и норвежцы дивизии СС «Нордланд», боевая группа французских эсэсовцев из дивизии «Шарлемань» и батальон латышских эсэсовцев из 15-й пехотной (1-й латышской) дивизии СС[280].

В течение лета 1941 года вермахту удалось еще глубже проникнуть на территорию Советского Союза. К концу сентября были в основном выполнены стратегические цели, поставленные немецким Верховным командованием в начале кампании: блокирован Ленинград, взят Киев, в руках немцев была и Украина до самого Донбасса[281]. Группа армий «Центр» фон Бока готовилась совершить финальный бросок на Москву. Многим немцам (включая Гитлера) казалось, что, дескать, Россия в военном отношении повержена.

21 ноября 1941 года немецкие танки вошли в Ростов-на-Дону, открыв путь к богатому нефтью Кавказу. На центральном участке фронта была разгромлена последняя армейская группировка русских, и силы немцев сосредоточились полукругом всего в 30–50 километрах от Москвы. Но русский медведь продолжал жить. К своему изумлению, немцы столкнулись с растущим сопротивлением частей Красной армии, когда, казалось, участь армии и страны была решена. А к концу ноября установилась суровая русская зима.

В этот критический момент советское Верховное командование решило разыграть свою последнюю карту: так называемые сибирские войска Дальневосточного командования, в состав которых входили самые грозные части всей Красной армии. Получив от своих агентов из Токио (группы Зорге) сведения, подтверждавшие, что японцы намеревались нанести удар в южной части Тихого океана, а не на север – по Монголии и Сибири, советское Верховное главнокомандование в начале ноября приступило к переброске войск с Дальнего Востока на московский участок фронта. Хотя русские оставили на Востоке основной ударный кулак сибирских дивизий, 18 ноября немецкая 112-я пехотная дивизия «подверглась атаке сибирской дивизии, действовавшей в составе советской 10-й армии, а также танковой бригады, незадолго до этого прибывшей с Дальнего Востока и полностью укомплектованной танками Т-34… Один только грозный вид сибиряков в белых маскхалатах, вооруженных автоматами Томпсона и гранатами, восседавших на броне внушавших ужас машин Т-34, обратил немцев в бегство»[282].

Но главное было впереди. 27 ноября русские на юге контратаковали, отбив у немцев Ростов-на-Дону (29 ноября. – Ред.) и отбросив их почти на 80 километров, что явилось первым поражением рейха в ходе Русской кампании, да и Второй мировой войны в целом.

Между тем Гитлер, убедившись, что Красная армия не способна предпринять серьезное контрнаступление, отдал приказ бросить все силы на российскую столицу. 1 декабря 1941 года при температуре ниже нуля крупнейшая танковая группировка, когда-либо сконцентрированная для проведения одной операции, двинулась на Москву. Уже на второй день передовые разведбатальоны немцев добрались до пригородов Москвы. Это стало рекордом приближения сил вермахта к советской столице. 3 декабря немецкие разведбатальоны были отброшены от пригородов[283], и в течение двух следующих дней немецкое наступление захлебнулось, не выдержав отпора Советов – лишь считаные часы оставались до широкомасштабного контрнаступления Красной армии, одобренного Сталиным 30 ноября 1941 года.

После почти полугода устойчивого продвижения вперед немецкое наступление выдохлось – группа армий «Центр» замерла вдоль линии фронта наступления, изогнувшейся 360-километровым полукругом. Дала о себе знать и русская зима – столбик термометра опустился ниже 30 градусов. Пока генералитет уговаривал Гитлера отступить на линию зимней обороны, русские нанесли мощный удар. 6 декабря 1941 года 17 советских армий с сибирскими частями в авангарде, обмундированные и хорошо обученные для ведения боевых действий в условиях суровой зимы, атаковали части группы армий «Центр». Этот внезапный[284] превосходящих сил русских удар прорвал немецкий фронт у Москвы, отбросив их войска на 60 километров на запад. Лишь категорический приказ Гитлера оказывать неприятелю «фанатическое сопротивление», невзирая на последствия, предотвратил полный разгром немцев[285].

В связи с поражением своих войск в России Гитлер вновь проводит масштабную чистку армейского командования. Свыше трех десятков генералов были сняты с должностей и отправлены в отставку. Лишился поста и Браухич, отныне сам Гитлер принял на себя обязанности и главнокомандующего сухопутными войсками (Oberbefehlshaber des Heeres). «Любой может заниматься оперативным планированием», – заявил фюрер. И после 1941 года любые, даже малозначительные вопросы, касавшиеся сухопутных войск, решались исключительно с ведома Гитлера. Если судить задним числом, недоверие фюрера к своему генералитету в конечном итоге сыграло на руку СС – естественно, что положение Гиммлера укреплялось по мере утраты доверия Гитлера к Верховному командованию вермахта. И все же, невзирая на почти невероятные усилия дивизий

СС осенью и зимой 1941 года, Гитлер не торопился одобрить существенное изменение статуса ваффен-СС.