Читать онлайн «Ферсман». Страница 28

В среде «шанявцев» Ферсман нашел аудиторию, действовавшую на него вдохновляюще. Он радостно раскрывал свои научные взгляды перед небольшим кружком людей, которых собрала сюда не погоня за «дипломами», а бескорыстная жажда знаний. Они не уставали спрашивать, а Ферсман не уставал на эти вопросы отвечать.

Долгие задушевные разговоры о путях новой науки разгорались на минералогическом семинаре, который за год ухитрился собраться одиннадцать раз, несмотря на длительные разъезды руководителей. Здесь ритм жизни и творчества был совсем иной, чем некогда в университетской «альма-матер». В особенно благоприятном положении, несмотря на первоначальную стесненность условий, находилось первое поколение «шанявцев», которому физику читал Лебедев, органическую химию — Зелинский, а первые навыки исследования кристаллов преподавали Шубников и Вульф. Ничто так не побуждает ум к активной деятельности, как непосредственное общение с людьми высокого творческого накала.

«Главная деятельность лаборатории, находившейся в заведовании А. Е. Ферсмана, — читаем мы в отчете университета за 1912 год, — сосредотачивалась на специальных работах лиц, уже прослушавших курс и закончивших обязательные практические занятия».

На семинарах впервые в эти годы поднималось на щит первенство Ломоносова как «первого ученого, высказавшего правильные взгляды на происхождение ископаемых», — доклад на эту тему был прочитан М. В. Павловым. Впервые здесь резко и определенно ставился вопрос о связи науки с жизнью, теории с практикой — отвлеченных пока еще геохимических построений — с поисками полезных ископаемых, главной целью всех геологических наук во всем их сложном комплексе.

Именно здесь, в тесном дружеском кругу, Ферсман впервые опубликовал свои подсчеты количественного состава атомов разных элементов в земной коре. Ученый приближался в это время к новому рубежу своей жизни, и потому пора провести еще одну черту, подводящую итог очередных его трудов, путешествий и дум.

Предвоенные годы были ознаменованы новым взлетом геохимических идей, развиваемых учителем Ферсмана — Вернадским.

Талантливый единомышленник Докучаева и Вильямса, следуя за их глубочайшими исследованиями жизни почвы и жизни в почве, стремился осветить прожектором научного анализа все прочие оболочки земного шара, в которых так или иначе проявляла себя всемогущая жизнь. И он находил ее везде! В горячих источниках и во льдах, вынутых из глубин земли в Арктике, в Сибири и на Памире. Жизнь обнаруживалась на дне морей и в раскаленных песках пустынь. Существа, сотни миллионов которых поместились бы в одном кубическом миллиметре, в струях ветра перелетают на тысячи километров. Их можно встретить на уединенных вершинах высочайших гор, они поднимаются в стратосферу и даже выше. Пласты сверкающего антрацита и меловые напластования, нефтяные озера в соляных куполах и толщи известняков, многие железорудные месторождения — все это следы некогда бушевавшей на нашей планете всемогущей жизни. Это окаменевшие леса гигантских хвощей и плаунов, массивные отложения раковин ископаемых морских моллюсков, видоизменившихся под действием жара земных глубин, останки доисторических гадов, массами погибавших при неведомых катастрофах, концентраты, накопленные железобактериями.

Кроваво-красные пятна, и ныне образуемые особыми водорослями на белых арктических снегах, стосемидесятиметровые эвкалипты и простокваша в чашке, заселенная грандиозными колониями молочнокислых бактерий, — все это проявление вездесущей и всемогущей жизни.

Велика работа жизни! В течение миллионов лет микробы своей непрерывной разрушительной работой предохраняют Землю от превращения ее в сплошное кладбище, сложенное из остатков умерших животных, опавших листьев и древесных стволов.

Углекислый кальций, составляющий известняк, нерастворим в чистой воде. Но, усваивая растворенную в воде углекислоту (если она в ней есть), углекислый кальций образует двууглекислый кальций[27], который уже способен растворяться. Поставщиками углекислоты, насыщающей воду, являются те же микробы. Обогащенная углекислотой вода растворяет стенки мельчайших пор в крепких известняках. Неисчислимые полчища микроскопических существ за миллионы лет позволили, таким образом, воде смыть целые горные хребты, слагавшиеся некогда из известняковых толщ.

В других случаях микроорганизмы пользуются в качестве орудия разрушения горных пород кислородом, как это делают, например, серобактерии, разлагая пирит. В других условиях и другие их разновидности способны снова обращать в пирит сернистое железо.

Эта находящаяся в непрестанном движении, преобразовании, развитии, непрерывно умирающая и столь же непрерывно рождающаяся жизнь включает в свой круговорот миллиарды тонн вещества. Вернадский имел все основания назвать ее биосферой, или сферой живого. Придет время, и один из талантливейших учеников и последователей Вернадского — Александр Павлович Виноградов — откроет важнейшую закономерность этого вечного круговорота веществ, связанного с жизнью и преобразующего лик планеты. Он разовьет важнейшее направление созданной Вернадским интереснейшей области химии земной коры — биогеохимии.

Но пока на календарном листке нашего повествования 1914 год. 14 июля Германия объявила России войну. Двинулась машина истребления, давно подготовлявшаяся буржуазией многих стран в глубокой тайне от своих народов.

Ученых никто не собирался призывать под трехцветные военные знамена. Это не было забывчивостью царского правительства. С поражающим легкомыслием, без какой бы то ни было серьезной подготовки научного тыла оно вступило на путь войны. Растерянные академические деятели при встречах озабоченно восклицали: «Но надо же что-то делать, господа!» Невозможно было спокойно вставать утром, пить кофе, итти в минералогические и биологические кабинеты, измерять грани кристаллов, подсчитывать щетинки у гусениц, чорт знает что еще!.. И знать, что под этим же серым небом в то же самое время умирают русские люди, может быть, решается судьба родной земли… Но что именно надо делать, всякий решал по-своему, на свой лад и для себя.

Внутренне ощущаемая необходимость побудила минералогов энергично действовать. На заседании физико-математического отделения Академии наук Вернадский огласил свой пламенный призыв принять участие в развитии производительных сил страны. Речь шла о самых первых шагах: об их начальном учете — «о выяснении наших об них знаний, определении той научной работы, которая не была для этого сделана, но должна быть сделана». Вернадский констатировал, что «наши знания об естественных производительных силах Российской империи крайне недостаточны, и совершенно никогда не были критически сведены и переработаны».