Читать онлайн «Немногие возвратившиеся». Страница 41

Глава 21.

28-31 декабря

Наступило утро четвертого дня нашего пребывания в Черткове.

Этот день, как и все предыдущие, мы начали с обильного завтрака. У нас было достаточно еды, которую в разное время стащили со складов; кое-чем удалось разжиться на пунктах выдачи продовольствия. Так что мы не бедствовали. Но тем не менее всем хотелось как-то определиться. Мы не могли не беспокоиться, чувствуя, что враг подходит все ближе и ближе. Еще немного - и кольцо сомкнется. Что тогда будет с нами?

В тот день поступил приказ генерала X подготовиться к уходу из города.

* * *

Генерал X являлся командующим всех боевых и небоевых итальянских подразделений в Черткове. Он выполнял свои командирские функции, время от времени собирая в своем доме старших офицеров каждого полка. Также туда приглашались и другие генералы, находившиеся в тот момент в городе. Их оставалось не больше двух; остальных, раненых или обмороженных, вывезли из Черткова самолетом{12}.

Кроме того, штаб был официально переименован в Comando delle Truppe Italiane in linea a Tcertkovo и теперь осуществлял командование всеми итальянскими войсками, вместе с немцами участвующими в обороне города.

Находящиеся у него в подчинении воинские подразделения были одеты в белую немецкую форму и состояли из бывших штабных работников, саперов, кавалеристов и bersaglieri (берсальеров), то есть оказались весьма неоднородными по своему составу. Они только недавно прибыли на поезде из Италии и должны были использоваться на путях подвоза. Они выгрузились из поезда как раз вовремя, чтобы наблюдать картину панического бегства военнослужащих хозяйственных подразделений, которые занимали город еще с лета. В результате они прямо с поезда попали на фронт, куда их отправил командир - лейтенант-полковник Манари. Последний был безусловно талантливый, обладающий немалой доблестью командир из 3-го полка Bersaglieri. К сожалению, он погиб при первой же бомбежке, и его место занял майор-пехотинец.

Сначала эти войска постоянно пополнялись добровольцами. Но вскоре все или практически все чернорубашечники из Монтебелло и Таглименто (лишь они еще хотя бы в какой-то мере сохраняли боевой дух), которые не были ранены или обморожены, оказались на переднем крае, и поток добровольцев иссяк.

Впоследствии стали образовываться роты, вернее, centime - смешанные подразделения, куда входили пехотинцы, артиллеристы, саперы и люди других специальностей. Они также должны были отправляться на передовую и тоже носили немецкую форму. Но в них чаще всего попадали случайные люди, не только не обладающие боевым духом, но даже не чувствующие уверенности в своих силах, поэтому в бою от них было мало толку. Чаще всего их использовали на вспомогательных операциях.

За время существования итальянского гарнизона в Черткове его численность колебалась от пяти до семи сотен человек.

Говорили, что немцев там около четырех тысяч. По моему мнению, их там было намного больше. Все их подразделения были полностью укомплектованы и готовы к бою. Командование осуществлял полковник, которого за глаза называли "гением фортификации", ему подчинялся даже лейтенант-полковник, который привел нашу колонну с Дона в Чертково.

Главный немецкий штаб располагался в подвале внушительного каменного здания в немецком секторе города. Кроме того, у них имелись штабы отдельных воинских подразделений, также спрятанные глубоко под землей. Позже у меня появилась возможность посетить один из них. Увиденное произвело на меня большое впечатление. В штабе итальянцев (Comando italiano truppe in linea) постоянно находился немецкий офицер-связист.

* * *

Несмотря на полученный приказ находиться наготове, мы никуда не ушли. Во всяком случае, в тот день. Вскоре нам стало известно почему. У немцев был приказ ставки Гитлера - закрепиться и любой ценой удержать крепость Чертково. Поэтому они вовсе не собирались выделять нам танки для сопровождения. Без танков мы не могли пройти 60 километров, отделяющих нас от своих. Даже одного русского танка хватило бы, чтобы с нами было покончено.

С тех пор разговоры об уходе из города прекратились. Нас должны были освободить войска, которые вроде бы уже находились где-то на подходе. Конечно, такая перспектива не слишком радовала, поскольку каждый день мы теряли людей, которые гибли под вражескими бомбами. И только одно успокаивало: можно было не бросать наших многочисленных раненых и обмороженных в занятом немцами населенном пункте, к которому со всех сторон подходила Красная армия.

А тем временем русские получили подкрепление и кольцо вокруг города сомкнулось. Мы оказались в полном окружении. Каждый приспосабливался к новому положению как мог.

* * *

В наш дом постоянно приходили какие-то новые солдаты, потом они исчезали, а их место занимали другие. В конце концов текучка прекратилась. Постоянный контингент составили шесть офицеров и два десятка солдат.

Помимо Канделы и Гвидичи, младшего лейтенанта из 82-го пехотного полка Торино, которые были несколько старше, остальные офицеры все, как один, оказались 1921 года рождения, то есть в возрасте двадцати одного года. Среди нас появился Валорци, уроженец Роверто, также служивший в 82-м пехотном полку, Копти, сицилианец из 8-го артиллерийского полка Пасубио, и его друг - студент военной академии миланец Балестра.

Я до сих пор испытываю чувство глубочайшего уважения к этим офицерам. Никогда не забуду, сколько усилий приложил Конти, убеждая Балестру пойти в лазарет, чтобы ему обработали рану на спине. Балестра ничего не желал слышать. Он утверждал, что рана у него легкая, и не хотел, чтобы на него тратили дефицитные медикаменты и перевязочный материал, которых и так не хватает бесчисленным тяжелораненым. (В результате он получил серьезное осложнение и, вернувшись в Италию, был вынужден целый год вести борьбу за жизнь.)

Попадались и совсем другие люди, но в нашей компании они не задерживались. Помню одного крайне неприятного лейтенанта. Он принадлежал к тем отвратительным, совершенно аморальным личностям, которые всегда найдут возможность пролезть на теплое местечко поближе к начальству. Постоянно пресмыкающийся перед своими командирами, он обладал типичным менталитетом тыловой крысы. От нас, своей ровни, он старательно держался подальше, даже утаивал жалкие крохи информации, которую узнавал благодаря своей работе в штабе генерала X. Его солдаты рассказали, что летом он сделал своей любовницей русскую девочку. Когда же он надумал от нее избавиться, то не мудрствуя лукаво объявил ее шпионкой и подвел под расстрел.

Сначала эта мерзкая личность предприняла попытку выжить нас из дома. Нам часто приходилось наблюдать, как жарко спорил с ним Конти, самый нервный и чувствительный из нас. Несмотря на свои хорошие отношения с генералом X, этот субъект так и не смог справиться с нами. Не сумел он и найти с нами общий язык, поскольку мы все стояли друг за друга. Когда он понял, что с нами не сладишь, он тихо исчез, прихватив с собой несколько своих людей. После благополучного отбытия чужаков в нашем доме воцарилась атмосфера дружбы и взаимопонимания.