Читать онлайн «Эра Адмирала Фишера. Политическая биография реформатора британского флота». Страница 42

В дальнейшем выяснилось, что позиция министра финансов в данном вопросе была непреклонной: он требовал — сокращения как армейского, так и флотского бюджетов. Ожидалось существенное сокращение в таких важных статьях, как строительство новых кораблей и ремонт военных судов. В меморандуме Селборн перечислил количество и типы военных кораблей, закладка которых предусматривалось в 1905–1906 и 1906–1907 гг.: 5 эскадренных броненосцев, 8 броненосных крейсеров, 8 легких крейсеров, 28 миноносцев, 20 подводных лодок и 6 вспомогательных судов. По поводу судостроительных программ было отмечено, что осенью 1904 г. предстоит решить, будут ли они аннулированы или выполнены частично. Решение зависело от исхода войны между Японией и Россией[259].

Прежде чем приступить к выполнению своей геркулесовой задачи реформирования военного флота Фишер предпринял еще одну попытку покушения на армейский бюджет. На сей раз адмирал призвал правительство пересмотреть оценку ситуации на индийских границах. Он указывал, что требование армейского руководства держать там 100 тыс. солдат явно завышено, и что, по его мнению, там за глаза хватило бы 60 тыс. Свое послание Фишер адресовал премьер-министру[260]. Адмирал полагал, что если с этой попыткой у него ничего не выгорит, он все равно ничего не потеряет и сможет развернуться в пределах тех ограниченных средств, которые обещал Селборн.

То, что Фишер был противником сокращения военно-морского бюджета, факт неоспоримый. Он, например, с самого начала потребовал, чтобы его жалованье на посту первого морского лорда было увеличено на 600 ф. ст. против обыкновенного! В письме к Эшеру от 11 сентября 1904 г., подписанном в обычной манере адмирала "Ваш до гробовой доски", он писал: "Поскольку я собираюсь здорово порадовать моих братьев-офицеров в качестве первого морского лорда, я прошу сделать исключение для моей персоны и увеличить мое годовое жалование с 3 400 ф. ст. до 4 000, чтобы доставить им удовольствие!"[261].

Селборн воспротивился такому исключению из правил, и просьба Фишера не была удовлетворена. Но, позднее, адмирал своего добился. После того, как в 1905 г. Селборн оставил пост морского министра, Фишер вновь обратился с этой просьбой к премьеру А. Дж. Бальфуру и тот счел возможным ее удовлетворить. Но увеличения морского бюджета за счет бюджета армии Фишеру осуществить не удалось.

Средства на преобразования пришлось изыскивать за счет внутренних резервов. Единственный путь, который вел к экономии финансов и позволял высвободить дополнительный резерв обученных офицеров и матросов, было сокращение численности корабельного состава флота за счет устаревших судов, утративших боевую ценность. Фишер смело пошел на эту меру, поскольку был убежден, что она не приведет к ослаблению боевых качеств военного флота. Одна из заповедей первого морского лорда гласила: "Главной обязанностью военного флота является ежеминутная готовность к нанесению удара по врагу, а это может быть достигнуто только при концентрации кораблей, несомненной боевой ценности, абсолютно не обремененных устаревшими единицами"[262].

Британский военный флот начала XX столетия представлял собой благодатное поле деятельности для таких сокращений. По всем морям планеты на берегах британских колоний были разбросаны многочисленные морские станции, на которые базировалось несметное число изолированных друг от друга маленьких канонерских лодок, старинных шлюпов, отслуживших свой срок крейсеров 2-го, 3-го и т. д. классов, которые были заняты исключительно "показом флага" и выполнением необременительных полицейских функций. Эта система распределения сил флота восходила еще к тем временам, когда отсутствовал беспроволочный телеграф и запрос о вмешательстве кораблей военного флота в случае возникновения такой необходимости мог идти много дней. Такой порядок вещей устраивал чиновников из Форин Оффис и в особенности дочек британских консулов, с которыми изнывающие от безделья морские офицеры играли в теннис и танцевали. Иногда эти корабли и их команды использовались для оказания помощи местному населению в случае землетрясений или других стихийных бедствий.

Однако для военных целей они были совершенно непригодны. Мало того, что на содержание допотопного флота уходила уйма денег. В случае столкновения с сильной морской державой все эти суденышки сразу же стали бы добычей вражеского крейсера, который уничтожил бы их без всякого ущерба для себя. Они даже не смогли бы избежать своей участи по причине недостаточной скорости хода. Офицеры и матросы устаревших канонерских лодок постепенно утрачивали свою квалификацию, не имея возможности тренироваться с современными видами морских вооружений, а также отрабатывать совместные маневры кораблей во время плавания в составе эскадры.

По инициативе Фишера большинство отслуживших свой срок кораблей и устаревшая система базирования были ликвидированы. Эту меру Фишер назвал "наполеоновской по своей смелости и кромвелевской по своей тщательности": "…мы вернули домой около 160 военных судов, которые были не в состоянии ни сражаться, ни удирать, и офицеры с которых стреляли фазанов на китайских реках и распивали чаи с британскими консулами, Что эти консулы писали! Как бесновался Форин Оффис!"[263].

Многие сослуживцы Фишера были недовольны чрезмерной поспешностью, с которой осуществлялась реформа. Сидней Фримантл, служивший в то время командиром флагманского броненосца британской эскадры в китайских водах, вспоминал об этих событиях следующее: "Фишер был приверженцем, как он выражался, "смелого росчерка пера", скорее всего потому, что коренная реформа, и он это предвидел, вызовет неистовый протест со стороны многих ведомств — военно-морского, дипломатического и коммерческого. Таким образом, он не предупредил Ноэля (адмирал Джерард Ноэль — командующий английским флотом в китайских водах — Д. Л.) о том, что готовится, и в один прекрасный день пришла телеграмма с приказом в кратчайшие сроки разоружить и распродать все шлюпы и канонерские лодки. Некоторые из них были распроданы прямо на местах их стоянки в отдаленных портах или бухтах, остальные собрали в Гонконге и перевели в резерв самого низшего разряда, что означало полное разоружение, снятие имущества, такелажа, двигателей и передачу их под надзор нескольких китайцев. Офицеры и матросы при первой же возможности были отправлены на родину для укомплектования современных кораблей, находившихся в постройке…В кратчайшие сроки около 25 судов были списаны и распроданы, а еще 15 или около того разоружены и поставлены в резерв в бухте Гонконга…Еще многие месяцы гонконгские кули щеголяли в матросских ботинках и бушлатах"[264].