Читать онлайн «900 дней боев за Ленинград. Воспоминания немецкого полковника». Страница 17

Мощный огонь артиллерии позволил немецкому командованию во взаимодействии с эскадрильями бомбардировщиков и пикирующих бомбардировщиков VIII авиационного корпуса (генерал-полковник фон Рихтгофен) разбить окруженные в котле 8 стрелковых дивизий, 6 стрелковых и 4 танковые бригады и превратить для них болотистый лес в преисподнюю. Об этом можно прочитать в дневнике, оказавшемся в руках немцев. Дневник принадлежал командиру советского полка, в котором он подробно описывал ситуацию в котле в то время.

«2.05. Вот мы и вновь под Гайтоловом. 4.09. Вчера был отдан боевой приказ: прорыв к Ленинградскому шоссе в районе Дубровки… Создается впечатление, что дальнейшее продвижение без предварительного расширения прорыва на флангах было бы неразумным. Тем не менее, после принятия решения командира корпуса генерал-майора Гагена наш 861-й стрелковый полк наступает сегодня целый день, не двигаясь при этом с места. К 18 часам полк потерял 65 % своего личного состава и всех командиров… 4 и 5 сентября мы не продвигаемся вперед.

9.09. Личный состав тает на глазах, и никакого успеха. Слышны крики, шум, угрозы и проклятия, но это уже ничему не поможет…

12.09. Вражеская авиация постоянно сбрасывает бомбы. Вся земля дрожит от бомбовых ударов. Кажется, что немцы хотят здесь все сровнять с землей. Их бомбардировщики подлетают нескончаемым потоком и сбрасывают бомбы, бомбы, бомбы. Когда все это кончится? Кругом – ад. Для развития нашего прорыва прибыл VI гвардейский стрелковый корпус вместе с 22, 23 и 55-й стрелковыми бригадами и другими подразделениями. Сегодня они наступают. Какие у них успехи, я не знаю. Вероятно, такие же, как у нас. Дорого нам обходится эта операция! На полосе шириной в 2 километра, протянувшейся до переднего края, – трупы и трупы лошадей и людей.

16.09. От этих бомбовых атак можно сойти с ума… Из этого дьявольского котла вряд ли можно будет выбраться живым. Год назад на этом же самом месте были совершены такая же глупость, такие же ошибки, приведшие к таким же неудачам. Когда у нас будет так, как у других?

18.09. Теперь я ощутил на себе все «удовольствия» войны. А сейчас последнее «удовольствие» – окружение. Ни почты, ни продовольствия, боеприпасов также почти нет… Дневной паек растягивается на 4 дня.

27.09. …Снаряды артиллерии постоянно рубят на куски лес, который столетия оставался нетронутым. Сейчас уже неузнаваем… Наша операция равна нулю. В кольце окружения оказалось 6 дивизий: 374, 259, 19, 191, 24, 294-я, из которых 2 гвардейские дивизии, 6 бригад, несколько минометных и артиллерийских полков. Если быть правильным, то это просто номера соединений, от каждого из которых осталось всего лишь 7, 8 или 10 % личного состава. Четвертый день без продовольствия, боеприпасы на исходе. Вражеский огонь ужасен. Мы все в ожидании уничтожения. Повсюду, где пытаемся прощупать лазейку, любая брешь закрыта».

До 2 октября советские силы в котле были уничтожены, захвачено свыше 12 000 пленных, потери русских в живой силе превышали немецкие во много раз. 300 орудий, 500 минометов и 224 танка были взяты как трофеи или уничтожены. Поле сражения между раздробленными деревьями и заболоченными воронками, заполненными военной техникой, трупами русских солдат и лошадей, создавало ужасную картину.

Когда германское радио передавало сообщение об успехе, оператор русского передатчика помех прокричал на немецком языке: «Все ложь! Под Гайтоловом не было вообще никакой битвы!»

Но она действительно произошла, в результате чего была вновь разбита 2-я ударная армия и сохранена блокада Ленинграда. Этот результат входил также в задачу немецкого наступления на Ленинград. Предназначенные для выполнения этой задачи дивизии были в большинстве своем использованы в оборонительных боях, поэтому требовали пополнения и отдыха, пока не будут способны начать наступление, перспективы которого фельдмаршал Манштейн обозначил как «до некоторой степени проблематичные». Кроме того, значительная часть предусмотренных для выполнения операции боеприпасов была расстреляна под Гайтоловом, что также требовало их пополнения. В планах фельдмаршала Манштейна было предусмотрено, что в ходе наступления трех корпусов при поддержке мощного огня артиллерии и VIII авиационного корпуса оборонительные укрепления Ленинграда будут прорваны. На сам город наступать не следовало, но надо было разгромить вражеские силы между Ленинградом и Ладожским озером путем их окружения. Тем самым Манштейн хотел избежать уличных боев, чреватых большими потерями. Намерения Гитлера – путем мощных авиационных ударов вынудить крупный город сдаться – фельдмаршал Манштейн и генерал фон Рихтгофен считали утопией.

Сейчас, после битвы, Гитлер все еще придерживался своих позиций, однако вынужден был примириться с необходимой задержкой в наступлении и, кроме того, не так широкомасштабно ставить цели наступления. При этих условиях окончательное решение было все же вряд ли возможно. Участие финнов в наступлении хотя и было желательным, но по политическим мотивам нереальным.

В ходе всех этих соображений закончился октябрь, после чего развитие событий на Центральном фронте и прежде всего угрожающая ситуация под Сталинградом положили конец всем этим планам. 11-я армия и штаб XXX корпуса были сняты с фронта, а сам фельдмаршал фон Манштейн стал командующим группой армий «Дон». 31 октября 18-я армия вновь взяла на себя командование во всем районе Волхов – Ладога – Ленинград – Ораниенбаум.

Сосредоточение войск для наступления на Ленинград значительно ослабло, к тому же центральные и прежде всего южные участки Восточного фронта в результате тяжелой кризисной ситуации вокруг Сталинграда требовали новых сил. Первыми покинули район дислокации 18-й армии 3-я горно-стрелковая дивизия и 12-я танковая дивизия, вслед за ними до середины декабря последовали 269, 93, 291-я пехотные дивизии, 20-я моторизованная дивизия, а также 58-я и 225-я пехотные дивизии.

В качестве замены армия получила 69-ю пехотную дивизию, а также 1-ю, 9-ю и 10-ю полевые дивизии люфтваффе, которые лишь условно можно было назвать боеспособными частями. Это были войска, имевшие отличных солдат и прекрасное материальное и техническое обеспечение, но их командный состав и подготовка не соответствовали требованиям ведения боевых действий на суше. Все они были детищем своенравного Геринга, который не хотел передавать сухопутным войскам военнослужащих люфтваффе. Так что это была временная мера, предусматривавшая использование этих частей на предположительно спокойных участках фронта, при этом командование сухопутных войск позаботилось о том, чтобы помочь им с преподавателями и инструкторами.