Читать онлайн «Документы жизни и деятельности И. С. Баха». Страница 3

Добавления составителя (непосредственно в тексте документов) в настоящем издании заключены в угловые скобки <>, а добавления переводчика — в квадратные скобки []. Для тех добавлений составителя и переводчика, в которых кратко комментируется какой-либо момент текста, в настоящем издании используются двойные скобки, то есть, соответственно, <()> и [()].

Все имеющиеся в JSB: LuWiD заголовки разделов (они принадлежат составителю) полностью воспроизведены и в настоящем издании. Но — в отличие от JSB: LuWiD, где в «Содержание» включены только заголовки крупных разделов, — в настоящем издании «Содержание» отражает все имеющиеся в сборнике заголовки, что облегчает ориентацию в тематике документов.

Предисловие составителя к изданию JSB: LuWiD воспроизводится в настоящем издании с сокращениями: опущено то, что имеет отношение к особенностям подачи материала, принятой в JSB: LuWiD. (с. 8)

Эта своеобразная антология документальных текстов, относящихся преимущественно к XVIII столетию, составлена музыковедом, которому принадлежит одна из ведущих ролей в деле подготовки академического издания документов, связанных с жизнью и творчеством И. С. Баха. В композиции и рубрикации настоящего сборника проявился творческий подход Х.-И. Шульце к популяризации первоисточников. Составителю удалось — средствами отбора и расположения материала — нарисовать яркую, рельефную, многоплановую картину. Мозаичность сочетается здесь с композиционной целостностью, компактность — с широтой тематики.

Материалы сборника очень разнообразны в жанрово-стилистическом отношении: здесь и неуклюжие, шероховатые, громоздкие писания канцелярских делопроизводителей, и отточенные журнальные статьи (вплоть до блестящих образцов публицистики), и газетные объявления, и частные письма, и предисловия к нотным изданиям, и отрывки из музыкально-теоретических трактатов, и тексты беллетристического характера. Язык официального протокола или прошения имеет мало общего с языком сонета. Естественно, что я стремился отразить все это многообразие стилистических регистров (с учетом индивидуальной манеры того или иного автора, а также тех — весьма существенных — изменений, которые претерпел на протяжении XVIII века сам немецкий язык, вернее, языковой узус).

Иноязычные «вкрапления» в немецкую речь оригинала в большинстве случаев переведены на русский язык без каких бы то ни было оговорок; дело в том, что так называемые латинизмы и галлицизмы Баха и его современников были для немецкой письменной речи того времени нормальным явлением и, в сущности, не воспринимаюсь как нечто инородное.

Переводы иноязычных текстов выполнены непосредственно с тех языков, на которых они были написаны их авторами (по оригиналам, опубликованным в BD).

Стихотворные тексты переведены с сохранением метрики и рифмоструктуры оригинала; лишь в одном случае (док. 290) я позволил себе придать несколько бо'льшую гладкость и упорядоченность уж слишком «разваливающемуся» стиху оригинала.

В отношении транскрипции имен собственных я опирался на ныне действующие нормативы и рекомендации (см., например: Гиляровский Р. С., Старостин Б. А. Иностранные имена и названия в русском тексте: Справочник, 2-е изд. — М., 1978); в известных случаях нормативно-транскрипционная форма, разумеется, уступает места традиционной форме передачи имени. (с. 9)

Добавления в квадратных скобках внесены в текст ради его большей связности, удобочитаемости и ясности; такие добавления непосредственно «вписываются» в течение речи документа. Иначе обстоит дело со вставками в двойных скобках: это, по существу, комментарии (которые я не стал выносить в раздел «Примечания» только потому, что они не причиняют ощутимого ущерба цельности документального текста, не слишком его утяжеляют). Х.-И. Шульце предпослал документам хронологический обзор жизни и деятельности И. С. Баха (с. 13–16); следует иметь в виду, что этот хронопсис не претендует на исчерпывающий охват всех существенных фактов творческой биографии композитора: он во многом «привязан» к составу сборника, к тематике вошедших в него документов.

Большинство документов, включенных в предлагаемый вниманию читателя сборник, публикуется на русском языке впервые. Что же касается тех документов, которые — полностью либо частично — уже печатались на русском языке,[4] то необходимо отметить, что ни один из прежних переводов в настоящее издание не вошел; все эти документы переведены заново. Такое решение продиктовано прежде всего тем, что многие из напечатанных ранее переводов содержат всякого рода неточности, а подчас и прямые искажения смысла оригинала. Другая причина состоит в том, что привлечение ранее публиковавшихся переводов внесло бы в сборник чрезмерную стилистическую пестроту и нежелательный лексический разнобой; к тому же большинство прежних публикации на русском языке соответствует лишь небольшим фрагментам документальных текстов, помещенных в настоящем сборнике, и потому заимствование переводов из изданий прошлых лет зачастую было бы чревато столкновением разных подходов к проблеме перевода в пределах одного и того же документа, что представляется совершенно неприемлемым.

И, наконец, несколько слов о «Примечаниях» (сс. 244–253) и указателях (сс. 254–271). Составляя эти разделы книги, я исходил из того, что настоящий сборник может заинтересовать и музыковеда, и музыканта-исполнителя, и ученика музыкальной школы, и слушателя, никогда музыке не обучавшегося; я учитывал, что документы могут привлечь внимание филологов, историков, искусствоведов, равно как и тех, кто, не будучи специалистом-гуманитарием, проявляет живой интерес к вопросам истории художественной культуры. Иначе говоря, я стремился сделать книгу как можно более полезной для самых различных категорий читателей. (с. 10)

(Из предисловия к лейпцигскому изданию)

Осуществленное за период с 1963 по 1972 год академическое издание всех имеющих отношение к Баху текстов 1685–1800 годов открыло перспективы создания документальной биографии Баха и позволило судить о том, какие для этого имеются возможности, какими рамками эти возможности ограничены и в чем могут состоять плюсы и минусы такого рода биографии. Несмотря на обилие ставших доступными материалов, в принципе подтвердились относящиеся к 1775 году слова сына Баха — Карла Филиппа Эмануэля, с сожалением констатировавшего, что его отец никогда ничего не писал о своей жизни и что уже поэтому пробелы в его жизнеописании неизбежны.[5]