Читать онлайн «Неизвестный Есенин». Страница 38

По оценкам соратников, Троцкий блестяще справлялся с возложенной на него миссией.

Но можно в одночасье разрушить церковь, изъять ее ценности, физически уничтожить служителей церкви. А вот уничтожить веру, искоренить тысячелетнюю традицию — невозможно. А Троцкий спешил. Спешил взять реванш за многовековую трагическую историю еврейского народа, за еврейские погромы в России, за отношение к евреям как к людям второго сорта. В конце-концов, за то, что ему, еврею, не дано возглавить русское, советское правительство.

Троцкий знал себе цену. Знал, что он, наиболее достойный заменить Ленина, вынужден отказаться от этого в силу своего происхождения уступить необразованным, неумным, диким «туземцам». Если б можно было покончить с религией раз и навсегда, вытеснить ее не только из жизни человека, но из сознания и сердца! С рабочим человеком — пролетарием — это намного проще. Крестьянство — вот тормоз, и особенной помехой являются крестьянские поэты.

Именно крестьянские поэты рассмотрели истинное лицо сионистских вождей в большевистских мундирах. Проанализировав программу их действий, они раньше других узрели в «нынешних руководителях» «господствующую секту изуверов, человеконенавистников коммунистов». За что впоследствии и поплатились. Среди первых — автор статьи «Мир и свободный труд» поэт Алексей Ганин, расстрелянный 30 марта 1925 года. В его статье содержался призыв к борьбе с большевиками-изуверами за «великое возрождение Великой России». Приведем несколько тезисов этого документа:

«Россия (…), на протяжении столетий великими трудами и подвигами дедов и пращуров завоевавшая себе славу и независимость среди народов земного шара, ныне по милости пройдох и авантюристов повержена в прах и бесславие, превратилась в колонию всех паразитов и жуликов, тайно и явно распродающих наше вели кое достояние.

(…) Только путем лжи и обмана, путем клеветы и нравственного растления народа эти секты силятся завладеть миром.

(,) После тщательного анализа проповеди этой ныне господствующей секты изуверов, человеконенавистников коммунистов о строительстве нового мира мы пришли к тому категорическому убеждению, что все эти слова были только приманкой для неискушенных еще в подлости рабочих масс и беднейшего крестьянства, именем которых все время прикрывает свои гнусные дела эта секта.

(…) Бесконечные реквизиции, бесчисленные налоги, облагается все, кроме солнечного света и воздуха.

(…) Наконец, реквизиции церковных православных ценностей, производившиеся под предлогом спасения голодающих… Но где это спасение? Разве не вымерли голодной смертью целые села, разве не опустели целые волости и уезды цветущего Поволжья? Кто не помнит того ужаса и отчаяния, когда люди голодающих районов, всякими чекистскими бандами и заградилками (только подумать!) доведенные до крайности в нашем двадцатом веке в христианской стране, дошли до людоедства, до пожирания собственных детей».

Статья подписана только именем Ганина. Но вполне возможно, что в составлении тезисов документа принимали участие и другие крестьянские поэты — настолько он близок по убеждениям тому же Есенину (вспомним его поэмы); Клюеву (перечитаем протоколы допросов); тем, кому на суде 10 декабря 1923 г. предъявляли обвинения в антисоветских выпадах и антисемитизме. Все они тоже были расстреляны — в 1938 году.

Троцкий один из немногих знал, какие несметные богатства появились в руках большевиков с уничтожением православных храмов. И потому нужно было как можно скорее использовать этот шанс для победы мировой революции. И чем скорее это начнется, тем больше шансов на успех. И Троцкий после болезни отправляется на Кавказ: совместить свое лечение с уничтожением самой большой сокровищницы России — Нового Афона.

Диву даешься теперь, изучая, как ошеломляюще быстро шло разрушение святынь в такой православной верующей стране, как Россия. И делалось это руками самих православных. Есть ли этому объяснение? Есть.

Повсюду распространялись слухи, что монахи уничтожали раненых красноармейцев, которые находили приют за стенами монастырей. Естественно, что изуродованные трупы красноармейцев приводили народ в ярость. Расправа была короткой и жестокой: божьих служителей без суда и следствия живыми закапывали в землю, а святыни уничтожали. Эти чекистские спектакли успешно применялись в годы гражданской войны. Теперь тоже пригодились как повод поднять людей на уничтожение храмов. Разработанные в чрезвычайке сценарии ставились по всей России и имели потрясающий успех.

Разве не об этом рассказал Есенин в своих стихах? «Попы и дьяконы (надо думать, красные попы и дьяконы) «о здравьи молятся всех членов Совнаркома». А разговоры ведут, «забыв о днях опасных»:

Надо полагать, обезображенных (только вот кем?) красноармейцев «нашли» и в Ново-Афонском монастыре. Из воспоминаний Николая Вержбицкого:

«Как раз в те дни были опубликованы в газетах материалы о «святых отцах» Ново-Афонского монастыря около Сухума, которые с винтовками боролись против Красной Армии».

Экспроприацию ценностей Ново-Афонского монастыря большевики провели в 1924 году под предлогом открытия на его основе детской колонии. Мол, несколько тысяч детей, собранных в Тифлисе, уже ожидают открытия коммуны.

Когда закрывали Ново-Афонский монастырь, появилась поэма Есенина о беспризорниках «Русь бесприютная». Все друзья в воспоминаниях пишут, что Есенин очень переживал, видя на улицах Москвы грязных, оборванных, голодных детей. Посетил он и детскую колонию в Тифлисе, читал ребятам свои стихи, беседовал с ними. Все это так.

Но хочется спросить, почему стихотворение «Русь бесприютная» до сих пор публикуется с купюрами? Почему до настоящего времени не печатали строк: «В них Троцкий, Ленин и Бухарин…»? Здесь тоже была обнаружена крамола? Или из-за оскорбительной рифмы «Бухарин — невымытые хари»?

Есть в «Руси бесприютной» и такие строки:

За что просит Есенин прощения?

Читатель найдет ответ в письме Бухарина:

«Мы ободрали церковь, как липку, и на ее «святые ценности» ведем свою мировую пропаганду, не дав из них ни шиша голодающим; при Г.П.У, мы воздвигли свою церковь при помощи православных попов, и уж доподлинно врата ада не одолеют ее; мы заменили требуху филаретовского катехизиса любезной моему сердцу «Азбукой коммунизма», закон божий — политграмотой, посрывали с детей крестики да ладанки, вместо них повесили «вождей» и постараемся для Пахома и «низов» открыть мощи Ильича под коммунистическим соусом… Дурацкая страна!»