Читать онлайн «Девица Ноvодворская. Последняя весталка революции». Страница 63

Но где Петр, где его хватка, его неукротимая мощь? Вокруг Петрополя расстилается Ленинградская область. Губернатор не хочет переименовывать. Да у Петра такой губернатор давно бы был утоплен в Неве с камнем на шее. Иному народу единственное, что выпадает на долю, так это приличный завоеватель. Нам, горемычным, не досталось и этого. Ни аргонавтов, ни Александра Македонского, ни римлян не прельстили наши леса, наша зеленая глубинка. Слава богу, хоть варяги польстились на наши меха, осетрину и рябчиков. Все, что нам завещал Рим, — это мерка под названием «четверик», да и та в ХХ веке перестала употребляться. По усам текло, а в рот не попало. И эллины, и римляне Трояновых времен с удовольствием скупали нашу пшеницу, но из-за пшеницы они не сочли рентабельным посылать легионы. Все наши поезда ушли еще во II веке. И рельсы заросли травой забвения. Империя империи рознь. Империя должна «нести в массы» цивилизацию и прогресс, а не идеалы марксизма-ленинизма. Поэтому неправы были все, сопротивлявшиеся Риму (Парфия не была завоевана. И как теперь живется независимому Ирану, и независимому Китаю с сотнями и тысячами политзаключенных, и независимым от американского империализма Вьетнаму, Корее, Перу и т. д., и т. п.?). Зачем Испания в начале XIX века отбивалась от Франции Наполеона? Чтобы сохранить инквизицию? И не пристало ли Кубе лить слезы из-за того, что она еще Штатами не завоевана, а Индии ломать руки и вопрошать великого Ганди, зачем он выгнал англичан? Другое дело — СССР. Противясь ему, противились холере, чуме, каменному веку, тени смертной. Мы никогда не были империей, даже зла. Хлев — не империя. Мы были только Московской ордой.

Прочтите у Е. Керсновской в ее горьких воспоминаниях, как мы завоевывали не очень-то передовую, но все же приобщившуюся к Румынии и хоть в передней у Запада постоявшую Бессарабию. Все удивлялись, глядя на этих серых, забитых, диких завоевателей. Они никак не могли наесться, они не умели готовить гарниры, соус, пасхальные блюда, работать они тоже не умели, не умели стены белить, занавески вешать, не знали, что новорожденного кладут в специальный конверт, что есть специальный набор детских вещичек — приданое. О человеческой жизни они и не слышали. А какими эти победители входили в немецкие города, в Прагу, в Будапешт? И чем громче каждое 9 мая кричат о Победе, тем очевиднее поражение. У победителей давно уже агония. Горе победителям!

Добил меня томатный сок. Во всех киосках стоят чистенькие, нарядные пакеты с вкуснейшим томатным соком. И вдруг в молочном магазине я увидела наш. И купила исключительно из патриотизма. В молочные бутылки с кефирными крышечками была налита бурая жидкость, которую выпить было труднее, чем налитую Сократу цикуту. Что добавили в несчастный томат: подушечки ли для булавок, гвозди, деготь, денатурат, — осталось неизвестным. И я поняла, что наша жизнь так и пройдет между унылой старорежимной неудобной формой и неудобоваримым, несъедобным содержанием. Она будет в два раза дешевле западной, как отечественный томатный сок, как жуткие колодки, именуемые обувью, как суконные саваны на вате, именуемые пальто, но радости от нее будет мало. Все сражения нашей войны за возвращение в Европу мы проиграли, отчасти — из-за дикости и многочисленности наших старообрядцев (Бабурин и К°), отчасти — из-за слабости президента. Страна лежит во прахе, возвращаясь к своей советской блевотине, и те 10 процентов ростков здорового европейского начала, те фермеры, журналисты, предприниматели, которые могут жить по европейским стандартам, обречены возвратиться в прах.

Россию опускают в могилу, вырытую ей Руцким, Ципко, Баркашовым, Третьяковым, и Жириновский с Зюгановым бросают комья земли на ее гроб. Но я не могу успокоиться и идти на поминки, я еще дергаюсь и вижу последний выход. Надо призвать варягов. США, Европейский совет, МВФ, Англию, Данию: «Придите и володейте нами!» Мы временно согласимся быть протекторатом. Пусть придут римляне. Они не угнетают, а дают место в европейской цивилизации. Мы станем частью Римской империи Запада, мы вольемся в ее легионы, они заменят нашу никчемную власть своими легатами, прокураторами и наместниками, они дадут нам хорошие западные законы, соответствующие нашей Конституции, и заставят их соблюдать. А наших учеников — Гайдара, Борового, Бурбулиса — они сделают проконсулами. Нас научат жить без лени, без пьянства, без воровства. Нам надо срочно найти варягов и уговорить их прийти и привести легионы (как гарантию, причем единственную, реформ). Мы должны все влиться в «пятую колонну» и открыть ворота тем, кто уже спас Германию и Японию от них самих. Только у нас римлянам придется задержаться надолго… Пока мы не станем частью Рима. Славяне когда-то ассимилировали варягов. Теперь пусть будет наоборот. Красно-коричневые призывают нас запереться покрепче и утонуть в собственном нужнике. Это и есть третий путь, путь национальной самобытности России. Homo sovieticus так и сделает. Ляжет назад в тину и будет лежать как бревно. Homo sapiens поступит иначе.

Солженицын еще не успел доехать до Москвы, как многие птицеловы уже успели закинуть на него свои сети: наш брат, революционный либерал-демократ, Лужков, коллега Солженицына по писательскому цеху Вячеслав Костиков, готовый соблюсти светский этикет президент, мракобесы-патриоты типа Владимира Бондаренко и В. Розова, кроме самых отпетых, которые готовы повесить не только Ельцина, Гайдара и всех западников, но заодно и Астафьева с Александром Исаевичем.

Сети закидывает даже правозащитник-одиночка Александр Подрабинек, редактор газеты «Экспресс-хроника», которая, в отличие от оригинала, «Хроники текущих событий», защищает лишь тех демократов и антикоммунистов, которые нравятся господину редактору. Газета эта внесла свою лепту (и немалую) в гибель Звиада Гамсахурдиа, не упомянула ни словом про арест и осуждение пикетчиков, требовавших 22 апреля у Красной площади выноса Ленина из Мавзолея, без энтузиазма отнеслась к разгону Советов. В каждом деле должна быть своя «Независимая газета». Но если Виталий Третьяков и не пытается разжиться Солженицыным, а его авторы, от Амелина до Виктории Шохиной, приготовили классику нафталин и целый набор шпилек, то Александр Подрабинек надеется, что великий писатель изгонит беса из всех россиян вообще и из отдельных редакций в частности.

И все эти птицеловы с дудочками, приманками, зернышками, сеточками имели два комплекта для встречи писателя: в одной руке у них — розы, а в другой — кирпич. Если классик оправдает их ожидания, ему — розы. Если нет — тогда кирпич. А поскольку на всех не угодишь, то свою порцию кирпичей бедный Солженицын, видимо, получит. И будет не до роз. А если он не примкнет ни к одной партии встречавших, будет еще хуже: все они забросают его кирпичами, поскольку каждая партия живет по принципу: «Все или ничего».