Читать онлайн «Григорий Явлинский». Страница 30

Скептики говорят, что договор, даже если его заключат, не будет выполняться, как не выполняются все наши договоренности. Но если говорить, например, о срыве выполнения межреспубликанских соглашений 1990–1991 гг., то это, по нашему мнению, не проблема кризиса договорного процесса, а проблема качества и содержания самих этих договоров. Когда правительство одной республики заключает с правительством другой соглашение о взаимных поставках леса и кирпича, это означает, что оба правительства должны установить госзаказ, принудительную цену, собрать одно — лес, другое произвести кирпич и передать их друг другу. Но для производителей это тот же атавизм прежней командной системы, поскольку они лишены возможности продать свой лес и кирпич кому хотят, и по той цене, по которой хотят. Это насилие над производителем, и с экономической точки зрения такая система ничем не отличается от той, когда два республиканских госснаба обменивались натуральными потоками.

Если исходить из того, что мы будем выполнять договоры только по принуждению, то вообще нет смысла пытаться договориться. Договор об экономическом сообществе, как любой другой, будет выполняться при том единственном условии, если на его основе будет создана заинтересованность производителей и потребителей в его соблюдении.

Последний аргумент противников договора заключается в том, что сначала нужно достигнуть политического согласия, а лишь потом экономического. Кто возражает? Давайте попробуем, но я думаю, что заключить политический договор нам сейчас будет очень непросто, и произойдет это очень не скоро. С другой стороны, договоренности, достигнутые в сфере экономики, уже содержат в себе элементы политики, поскольку регулируют межгосударственные экономические отношения. Республики, которые торгуют между собой, не будут воевать.

В нашем государстве существует одна особенность, которой нет в других странах. У нас этнические общности переплетены очень тесно, буквально вклинены друг в друга, а это всегда потенциальная угроза. Нейтрализовать ее можно, только направляя энергию людей на созидание, на производство, торговлю, развитие контактов. Любые войны, в том числе и экономические, сколько бы они не длились, всегда заканчиваются заключением договора[76].

Однако у Григория Алексеевича в этом вопросе было слишком много оппонентов. Этот вопрос актуален и сейчас, обсуждался он и в 1993 году: «Союз без России невозможен, а Россия сможет, лишь когда сама будет независима… Значит, сначала объединенная, крепкая единая и неделимая Россия — потом Союз»[77]. Но сейчас можно констатировать очень тревожный факт — появление центробежных тенденций внутри самой России. Конечно, Чечня — это крайность. Город Калининград уже открыто заявляет о своих планах-мечтах, правда, пока только на бытовом уровне. Город Норильск высказывается за вхождение в Таймырский автономный округ. Федеративный договор сильно страдает неточностями, размытостью формулировок.

Если же вернуться к методу разработки Экономического договора, родившегося в результате длительных соглашений, переговоров и компромиссов, то, невольно сравнивая с Федеративным договором, приходишь к выводу, что этот Экономический договор был более четким, чем Федеративный и все последующие договоры, разработанные в 1992 году и далее.

В то время, когда Григорий Алексеевич читал свой доклад парламенту, политическая ситуация в стране накалялась. Пожалуй, наиболее активными факторами, стимулирующими центробежные тенденции, были литовские события (13 января 1991 года). Страх перед тоталитаризмом был вполне реальным. Противодействовали сохранению Союза и другие силы, в том числе и Москва. Чем внимательнее просматриваешь события 1991 года, тем больше приходишь к выводу не об исторической закономерности, повлекшей за собой распад Союза, а о сознательной политической воле правящих, проводимой в высших эшелонах власти не союзного, а российского правительства, парламента. И это не только мышиная возня вокруг Силаева и Сабурова, кстати, спровоцировавшая отставку последнего. Эта политика началась намного раньше. Наверное, где-то в 1990 году.

В 1990 году прошли альтернативные выборы в местные и республиканские органы власти. А в 1991 году прошли выборы Президента РСФСР и мэров городов. Если до этого главное противостояние локализовалось внутри союзного парламента, то теперь оно прошло между Центром и российским руководством. Более примитивно его можно обозначить как противостояние между Горбачевым и Ельциным. Примерно с 1990 года российский парламент отчаянно сопротивлялся проведению в жизнь решений союзного парламента, правительства, усиливая тем самым настроения сепаратизма в республиках. Так, например, 27 ноября 1990 года на внеочередном Съезде народных депутатов РСФСР вспыхивает яростная полемика по вопросу о включении проекта Союзного договора в повестку дня съезда. Следует напомнить, что проект был опубликован за три дня до съезда. М. Горбачев направил его в Верховный Совет союзных и автономных республик, Советам народных депутатов автономных областей и округов для обсуждения. Может быть, причина «яростной полемики» в том, что с исчезновением Союза Россия приобретала не только суверенитет, но и приоритет.

На этом фоне голос Г. А. Явлинского, тщательно проработавшего с представителями республик 24 соглашения, был голосом вопиющего в пустыне. И все же он выстоял. В этом поединке он достиг победы. Договор был не только парафирован, но и подписан.

18 октября в Кремле был подписан договор об Экономическом сообществе суверенных государств. Этот договор никто не отменял, но изменения в политической жизни бывших республик, а именно создание СНГ, не дали возможности реализовать планы, намеченные Договором. Григорий Алексеевич и тогда, и сейчас придает большое значение этому договору. Впоследствии в документах «Я БЛока» будет записано: «Наша приоритетная задача — заключение Экономического союза на базе договора, подписанного в октябре 1991 года»[78].

Сразу после подписания договора об Экономическом сообществе Явлинский с группой экономистов и финансистов вылетел в Бангкок на совещание «большой семерки», где обсуждались вопросы оказания помощи Союзу. А вскоре и в Москву прилетит делегация, состоящая из замминистров, финансистов «большой семерки».

Началось обсуждение и подписание меморандума, которым гарантировалась выплата внешнего долга СССР. Обозначились ориентиры радикальной экономической реформы. Но по-прежнему осуществляется противодействие и весьма сильное. Один из наиглавнейших органов нового Экономического сообщества — Международный экономический комитет, который должен был возглавить И. Силаев, умирает по независящим от него обстоятельствам, так и не успев родиться. 1 ноября 1991 года И. Силаев был рекомендован на этот пост, 6 ноября 1991 года Госсовет принимает решение об упразднении 36 общесоюзных министерств и 37 ведомств, из состава которых должен был формироваться Комитет.