Читать онлайн «Миры Роджера Желязны. Том 17». Страница 23

Флегетон плавно сужался, пока стал не шире обычной канавы. Вечерело, спускались сумерки.

Фауст понял, что они достигли цели, когда берега вдруг раздались и впереди зачернело что-то вроде озера, хотя течение все еще оставалось медленным. Они проплыли мимо внушительных размеров транспаранта, где на нескольких языках было написано:

«РЕКА СТИКС. ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЛЮБЫХ ЧАСТНЫХ ПЛАВУЧИХ СРЕДСТВ КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕНО».

— Тут нам следует остановиться, — сказал Фауст Маргарите. — Только Харон имеет право заниматься перевозом через реку. И ни один маг, даже самый одаренный, не в силах самостоятельно преодолеть этот поток. Без сделки с Хароном дальше не пробраться. Пойдем поищем перевозчика.

— Ой, неужели Харон взаправду существует? — протянула Маргарита. — Ведь это же никак не вяжется с тем, что говорят священники!

— Религия тут ни при чем, — терпеливо пояснил Фауст. — Просто в здешних местах с древних времен остались сгустки энергии, которые принимают определенные видимые формы. Никакого противоречия с церковными догмами.

Как раз в этот момент он заметил, что через черный поток к ним движется небольшое судно. По мере его приближения Фауст разглядел, что это нечто вроде плавучего дома или прогулочной яхты. Судно двигалось благодаря тому, что сзади его толкали носами пять дельфинов. А поскольку в дополнение к этому движителю из брюха судна торчали весла и несколько гребцов усердно налегали на них, то паром двигался с завидной скоростью. Само судно — с высокими бортами, обшарпанное — не производило впечатления крепкого и устойчивого. Из окошек в бортах струился желтый свет фонаря, доносились звуки музыки и веселый говор.

— Эй, кто такие? — раздался окрик Харона, судно которого приближалось к ялику Фауста.

Перевозчик оказался долговязым мускулистым стариком, с заросшим седой щетиной лицом и впалыми крохотными черными глазками. Венчик седых волос топорщился вокруг шишковатого черепа. Рот был опутан глубокими морщинами. Харон отвлекся от разговора с Фаустом, чтобы отдать приказ гребцам:

— Табань! Возьмите левее! Убрать парус! Поскольку у Фауста было отменное классическое образование, он помнил, что гребцы на судне Харона — мертвые греческие герои: Тезей, Персей, Геракл, Ясон и прочие, чьих имен Фауст просто не знал.

— Итак, чего вам тут надобно? — вновь обратился к нему Харон.

— Мы хотели бы переправиться через Стикс, — ответил доктор. — Нам необходимо попасть в определенное время и в определенное место — в 1204 год, в Константинополь.

— Мы больше не плаваем в Константинополь 1204 года, — заявил Харон. — Слишком беспокойное время, много горя и беспорядка. И слишком много душ ждут переправы оттуда. У меня нет ни малейшего желания соваться на своем судне в такие горячие точки.

— Но мне очень нужно, — возразил Фауст. — Что вы хотите за перевоз?

Харон расхохотался:

— Чего я хочу, того у вас нету! Все эти россказни, что я перевожу за один обол, — бабьи сказки. Любые перевозки через Стикс стоят чертовски дорого, потому как я тут единственный законный перевозчик и как монополист заламываю, сколько взбредет в голову. Это мои воды, не вздумайте соваться в них на своем ялике. И по берегу вам путь заказан — я его засадил дурман-травой. Тебе, горе-чародей, придется прибегнуть к чертовски сильным чарам, чтобы продраться сквозь заросли дурман-травы.

— Я вовсе не собираюсь действовать в обход вашей монополии, — с достоинством прервал его Фауст. — Я уверен, что нам удастся договориться.

— С какой стати вы так уверены?

— Потому что у меня есть то, что вам очень хотелось бы иметь!

— Ха-ха! И что бы это могло быть?

— А вы заметили, с кем я сюда явился? — сказал Фауст.

Харон покосился на Маргариту.

— Ну, с бабой. Что с того?

— Славная бабенка, а?

— Мне случалось перевозить многих славных бабенок, — ответил Харон.

— Может быть, и случалось. Да только не живых. Харон тупо вытаращился на него. Фауст добавил:

— Надеюсь, вы понимаете разницу между живой женщиной и мертвой?

— Ты хоть и живой, — сказал Харон, — но не надо тут форсить передо мной! Я ничем не хуже тебя, такой же реальный, пусть я и не существовал никогда — в вашем обычном понимании бытия.

— А я и не кичусь. Просто предлагаю вам живехонькую женщину.

— Эй, погоди, ты что несешь? — вмешалась Маргарита.

Фауст поспешно крикнул Харону: «Подождите минутку, доверьтесь мне!» После этого подхватил Маргариту за локоть и быстро шепнул:

— Милашка моя, не путайся, я не имею в виду ничего непристойного, когда предлагаю тебя Харону. Мне бы такое и в голову не пришло! Но отчего бы тебе не отужинать в его компании? Вы могли бы потанцевать вместе.

Для него это будет приятным развлечением среди однообразной жизни, а тебе никакого ущерба.

— С чего ты взял, что я мечтаю о развлечениях среди однообразной жизни? — спросил Харон, до которого донеслись обрывки шепота.

— Любой человек, живой или мертвый, обожает все, что нарушает однообразие, — сказал Фауст. — Такова суть жизни.

— Вообще-то я не прочь убежать от рутины на какое-то время. Я мог бы устроить себе… у вас есть такое новомодное словечко…

— Отпуск, — подсказал Фауст.

— Да, я мог бы устроить себе отпуск. В нашем древнем мире у нас не было подобного понятия.

— Пора привыкать к новомодным понятиям, — нравоучительно произнес Фауст. — Только тот, кто поспевает за новшествами, не выглядит дураком в глазах окружающих. Почему бы нам не отправиться в Константинополь 1204 года? Во время путешествия вы могли бы попировать за одним столом с Маргаритой, всласть наплясаться с ней…

— А ты чем будешь заниматься? — подозрительно спросил Харон.

— А я уединюсь в вашей каюте и с удовольствием посплю, — сказал Фауст. — У меня был тяжелый день.

Полет вместе с Мефистофелем закончился в поросшем лесом овраге. Мак настороженно огляделся и сразу отметил про себя, что подобных огромных деревьев он ни разу не видел во время странствий по Европе. Да и такой травы, что росла под ногами, он еще не видывал: знакомые придорожные травы не были такими густыми и выглядели более гибкими. Больше Мак ничего не разглядел — раскидистые деревья наподобие плакучих ив загораживали обзор, — но, судя по солянистому привкусу воздуха, где-то поблизости было море.

Хотя за время полета с Ведьминого шабаша Мака изрядно обдуло ветерком, он еще не окончательно протрезвел. Ну и крепкое же питье подают на этом чертовом празднестве! Он чувствовал себя лучше некуда, однако небольшая тяжесть в голове обещала в скором времени перерасти в тяжкое похмелье. Но пока он был в приподнятом настроении, когда хотелось поподробнее обсудить с Мефистофелем грядущие награды и уточнить, что Маку причитается в случае успеха.