Читать онлайн «Таллинский дневник». Страница 90

"Почему в книге, освещающей Таллинскую эпопею, не рассказано о том, как наши части прикрывали отход флота и опоздали на последние корабли, уходившие в Кронштадт? Они вынуждены были прорываться по суше, по тылам противника, пройти с боями через всю Эстонию. Ведь это заключительная и тоже героическая страница в истории обороны Таллина, и о ней следует рассказать. Тем более что этот рейд особенно ярко характеризует высокие моральные и боевые качества наших людей..."

Ученый-историк писал, что еще живы те, кто участвовал в этом необычайном рейде, и любезно сообщил мне адрес одного из них - П. Д. Бублика.

...Когда предстоит встреча с ветераном войны, то заранее ожидаешь увидеть пожилого воина, рано поседевшего, с сеткой морщин на лице и тяжелой одышкой, не говоря уже об остальных хворобах, которые цепляются к нашему брату. Не таким, по счастью, оказался Павел Дмитриевич Бублик. Бодрый, молодцеватый, подтянутый, в военной форме с погонами полковника, хоть сейчас в строй, будто не промчалось более сорока лет с той поры, о которой он охотно согласился рассказать.

Удивительно, что пережитое на жестоких дорогах сорок первого года он помнил во всех подробностях. Его не нужно было "настраивать" на определенную волну и тем более подталкивать наводящими вопросами. То, о чем он неторопливо и обстоятельно рассказывал, было не только пережито, но и передумано, взвешено, стало его жизненным опытом. Человек, испытавший и военное горе, и военное счастье, он понимал, что его рассказ поможет дальнейшим поискам и, возможно, приведет к открытию новых страниц в бесконечной летописи подвигов.

* * *

31-й отдельный стрелковый батальон, в котором служил старшина Павел Бублик - секретарь комсомольской организации, вел тяжелый бой на западной окраине Таллина. Каждый боец знал свою задачу - стоять насмерть и, сколько достанет сил, сдерживать бешеный натиск врага, изматывать гитлеровцев смелыми контратаками, не давать им ворваться в столицу Эстонии, прежде чем с Таллинского рейда не уйдут корабли Краснознаменного Балтийского флота и транспорты с войсками и военным имуществом.

Лишь поздней ночью, с большим опозданием, до батальона дошел приказ: не прекращая вести огонь по фашистам, отходить в Беккеровскую гавань для посадки на корабли, уходящие в Кронштадт.

- Мы готовились к отступлению, - вспоминает Бублик. - Все, что можно было взорвать, взрывали, все, что можно было сжечь, предавали огню. Подступы к нашим позициям минировали, а часть оставшихся мин выпустили по гитлеровским головорезам. Но пулеметы и минометы взяли с собой - они нам еще пригодятся! Немцы бешено обстреливали улицы, по которым мы отходили. Дошли до Беккеровской гавани - и ужаснулись! На причалах скопились тысячи военных, вырвавшиеся, как и мы, из огня, а в море - ни одного корабля. Последним покинул гавань "Казахстан". Командир лесовоза терпеливо поджидал опоздавших, хотя все каюты и палубы были заполнены. Но когда вражеские снаряды стали взрываться у самого борта, он получил "добро" на выход в Кронштадт.

Высоко поднимались свинцовые волны, предвещая приближение шторма. Позади бушевали пожары. Издалека доносились автоматные очереди. Гитлеровские солдаты шли по нашим следам и прочесывали улицу за улицей.

Настроение у собравшихся в порту, прямо скажу, было тревожное и гадкое. Все понимали, что положение критическое. Война есть война!

Времени оставалось в обрез.

Комиссар батальона Иван Алексеевич Крылов собрал командиров и политруков рот. Командование батальоном поручили политруку Яковлеву. Это был надежный командир, хорошо известный своей смелостью, уменьем разобраться в обстановке и найти нужное решение. Он участвовал в войне с белофиннами и заслужил высокую награду - орден Красной Звезды.

Яковлев приказал отряду немедленно покинуть гавань и через кладбище, находившееся поблизости, выйти на берег залива к пляжу с тем, чтобы внезапным ударом с фланга ошеломить наступающих гитлеровцев и обойти Таллин с з-апада на восток. А отсюда двинуться на прорыв по тылам противника, держа направление на Нарву и Кингисепп.

К 31-му отдельному батальону, насчитывавшему около 500 штыков, в гавани присоединилась группа участников обороны Таллина - бойцов и командиров во главе со старшим лейтенантом Кораблевым.

Разъяснили всем план действий и немедленно начали его осуществлять. Первое столкновение с противником произошло на ближайшей дороге. Фашисты как ни в чем не бывало катили на машинах, горланя веселые песни. Батальон открыл по ним огонь из минометов и станковых пулеметов. Фашисты повыскакивали из машин и растерянно заметались на дороге. Из подбитых машин образовалась "пробка", помешавшая врагу подтянуть подкрепления.

Выпустив побольше очередей из пулеметов, наши бойцы свернули в лес и углубились в чащу сосняка и ельника. Лес находился на возвышенности, с которой было видно, как из гавани выходили другие подразделения Красной Армии и тоже направлялись в обход города.

Прошло несколько часов, прежде чем гитлеровское командование спохватилось, что выпустило последних защитников Таллина. Приняты были меры, чтобы не дать им уйти далеко. Фашисты на танках и бронетранспортерах перерезали все дороги, вплоть до проселков, вели бесприцельный огонь по лесам и болотам, через которые пробирались советские воины. Подняли аэростаты воздушного наблюдения, немедленно сообщавшие артиллеристам, где среди деревьев мелькнет группа людей с оружием.

Пришлось отказаться от намеченного плана. Батальон повернул на юг и удалился от Таллина на пятнадцать-двадцать километров. Оторвавшись от преследования, вновь взяли, как наметили, направление на восток.

Шли, отбиваясь от немецких дозоров и гитлеровских прихвостней - банд кайтселитчиков из местных кулаков. Днем и ночью в окрестностях не умолкала стрельба. Это прокладывали себе дорогу те, кто ушел из Беккеровской гавани позже нас на рассвете 29 августа.

- Впоследствии стало известно, - пояснил рассказчик, - что ушедшие вслед за нами бойцы разбились на отряды по 100-200 человек, чтобы легче просочиться сквозь вражеское окружение.

Поливая путь кровью, батальон пробивался на землю, которую еще не топтал вражеский сапог. Ни один день не обходился без потерь ранеными и убитыми.. Тяжелораненых бережно несли на плащ-палатках. Раненые разрывными пулями (а гитлеровцы и кайтселитчики только такими варварскими пулями и стреляли) через несколько дней умирали от гангрены. Оставшихся целыми и невредимыми мучила мысль, что они ничем не могут помочь раненым, не имея ни - медикаментов, ни достаточно перевязочного материала.

Приблизительно в 30-40 километрах юго-западнее Раквере батальон попал в засаду. Противник, укрывшийся за деревьями и штабелями дров, пропустил через поляну ничего не заметившую разведку, а затем открыл с близкого расстояния, почти в упор, губительный огонь по основным силам батальона. Потеря бдительности стоила участникам рейда десятков жизней. Погиб младший политрук Марченко, тяжелое ранение получил старший лейтенант Кораблев, выбыли из строя и многие другие.