Читать онлайн «Олтаржевский». Страница 16

Таким образом, в роли градостроителя выступает не архитектор, а хищнический капитал, ищущий выгодного для себя приложения или рекламы. Отсюда город приобретает все качества, вытекающие из хаотической, бессистемной застройки. Улицы, сплошь застроенные небоскребами, превращаются в узкие мрачные ущелья, лишающие людей естественного света и воздуха, действующие угнетающе на психику людей. По этим улицам, часто имеющим ширину не более 20 м, а иногда и меньше, беспрерывной лентой движутся автомобили, отравляя воздух отработанными газами. Не приходится говорить и о градостроительных задачах, и о силуэте здания, его формах и архитектуре, так как только верхушки зданий обозримы с некоторых отдаленных точек зрения. Гигантские объемы небоскребов играют разрушающую, а не созидающую роль в градостроительной структуре города».

Вспомним, что с мнением Олтаржевского вполне согласился и Максим Горький, посетивший Нью-Йорк в 1906 году. В своем очерке «Город Желтого дьявола» он писал: «На берегу стоят двадцатиэтажные дома, безмолвные и темные “скребницы неба”. Квадратные, лишенные желания быть красивыми, тупые, тяжелые здания поднимаются вверх угрюмо и скучно. В каждом доме чувствуется надменная кичливость своей высотой, своим уродством. В окнах нет цветов и не видно детей…» «Я впервые вижу такой чудовищный город», — заключает великий писатель.

«Американский архитектор в своем творчестве ограничен вкусами и требованиями капитала, — поддерживает Горького Олтаржевский, — являющегося его заказчиком и безапелляционным судьей. Капиталу нужно выгодное применение, и архитектор прежде всего должен удовлетворить это требование. Отсюда и процесс его творчества, заключенный в определенные рамки. В соответствии с размерами и расположением предполагаемого к застройке участка графически изображается внешний объемный габарит здания, максимально допустимый в условиях расположения данного участка. Следующая задача заключается в предельном заполнении полученного габарита объемом будущего небоскреба. После чего архитектор приступает к внешнему оформлению, главным образом первых этажей и венчающей части здания, единственно обозримых в условиях американской застройки. Перед архитектором не ставится никаких градостроительных задач. Владелец здания совершенно не интересуется ансамблем улицы, ему безразличны интересы города в целом. В результате — невероятный конгломерат застройки и выхолощенная утилитарная формалистическая архитектура».

Тем не менее Олтаржевский не забывал упомянуть и о том, что возможность строить высотные дома всегда определяется общим уровнем развития строительного дела в стране, уровнем развития технологий в строительстве и смежных отраслях. Поэтому способность создавать гигантские, а особенно высотные сооружения показывает возможности страны, уровень развития технологий. Это было тем более важно для СССР в 1930-е годы, когда страна стремилась превзойти всех и во всем. Вспомним, что строительство высотных домов в Москве началось через много лет, но Олтаржевский уже тогда заглядывал вперед, предвидя будущее.

Его книга «Современный Вавилон» (Contemporary Babylon in pencil drawings by W. K. Oltarjevsky with introduction by Harvey Wiley Corbett) является альбомом карандашных рисунков, посвященных современной архитектуре Нью-Йорка. В этой книге Олтаржевский предстает перед нами не только как архитектор, тонко чувствующий и способный донести до читателя свое видение городского ландшафта, зданий и сооружений, но и как талантливый художник-график, выражающий свои чувства и свое восприятие в прекрасных рисунках, которые являются подлинными произведениями искусства.

Олтаржевский очень творчески подошел к созданию этой книги. Он сумел найти интересные виды, отражающие специфику архитектуры облика Нью-Йорка 1930-х годов. Он всегда дает четкий, очень профессиональный разбор найденных им интересных видов и сочетаний старой и новой архитектуры. В подписях к рисункам он дает точные, меткие, всегда оригинальные замечания, которые очень четко отражают мысли автора по поводу того или иного архитектурного ансамбля или сооружения. Романтически настроенный ум талантливого архитектора воспринимает небоскребы, доминирующие над городским ландшафтом, как гигантские башни, сооруженные когда-то в глубокой древности неизвестными пришельцами. При этом Олтаржевский отмечает, что эстетика современных высотных зданий и их роль в панораме города восходит к эстетике башен соборов и замков древности. Он изображает и описывает основные наиболее значимые районы и сооружения города. Так, на его рисунках представлены Уолл-стрит (финансовый центр мира, как его характеризует Олтаржевский), Рокфеллерцентр — один из ключевых культурных и коммерческих центров Нью-Йорка, один из высочайших небоскребов на Манхэттене Bankers Trust Building — гигантское здание, построенное в форме пирамиды, Irving Trust Company Building, «Форт Амстердам», Manhattan Company Building, Old Slave Market, Chrysler Building — здание, по мнению Олтаржевского, «фантастичное по экспрессии современного модернистского дизайна», Welfare Island и, наконец, «символ достижений Америки Empire State Building — высочайший небоскреб в мире.

Олтаржевский сожалеет о том, что в силу сверхъестественной высоты этого здания часть сооружения постоянно теряется в облаках. В воображении архитектора возникает фантастический образ причаливающих к верхним этажам этого здания свободно парящих в небе гигантских дирижаблей, совершивших межконтинентальный перелет (вспомним, что именно в начале 1930-х годов впервые были организованы пассажирские перелеты из Европы в Америку на дирижаблях). Изображает Олтаржевский и узкие, похожие на мрачные горные ущелья улицы, стиснутые со всех сторон массивными зданиями. Он отмечает, что «масса зданий, масса стали, цемента, камня угнетает, “сдавливает” человека, а огромные здания давят на людей своей массой, а их преувеличенная мощь не радует глаз».

Композиция многих рисунков построена на сопоставлении старого и нового, старой классической архитектуры и новых гигантских небоскребов. В своих рисунках Олтаржевский находит интересные ракурсы, когда старина спорит с современностью, и обычно его симпатии все-таки находятся на стороне классических сооружений прошлого. Несмотря на это, мощь и величественность новых зданий восхищают архитектора так же, как и продуманность и технологичность конструкций. Они, как и здания прежних веков, созданы руками и гением человека. Но в угоду современному суровому, жесткому миру они пронизаны этой жесткостью и излишней рациональностью. Их облик царапает глаз не округлым и гармоничным завершением идеи, как в сооружениях классической архитектуры, а нарочитой угловатой жесткостью. Восхищаясь могуществом человеческого разума, сочетанием, казалось бы, абсолютно несочетаемых конструкций, Олтаржевский не забывает показать в своих рисунках и гармоничные образы талантливой архитектуры прошлого, тоже достаточно конструктивные, отвечающие идеям и потребностям своего времени, но более легкие и гармоничные, значительно лучше воспринимаемые человеком, чем гигантские современные здания.