Читать онлайн «Судьба короля Эдуарда». Страница 4

Наставником принцев был мистер Ханселл, положительный и несколько педантичный выпускник Оксфорда, само воплощение духа Оксфордского университета. На фотографии мы видим, как этот стройный джентльмен прогуливается в сопровождении двух мальчиков в шотландских костюмах, он что-то объясняет, подняв правую руку, причем его воспитанники явно не заинтересованы беседой. В соответствии с принципами воспитания, принятыми в среде английской аристократии, спортивно сложенный наставник не утомлял мальчиков интеллектуальными упражнениями, зато они получили прекрасную физическую подготовку. Когда на пятнадцатом году жизни старшего принца их домашние уроки прекратились, братья вполне отвечали английским представлениям об идеально воспитанных молодых людях — в том смысле, что были менее сведущи в истории, математике и языках, чем в крикете, гольфе и верховой езде.

Различия характеров сказывалось на спортивных увлечениях братьев — старший отдавал предпочтение футболу, младший, главным образом, теннису. Альберт сохранил крикетный мяч, с которым он последовательно выиграл у деда, отца и брата; за этот уникальный королевский мяч какой-нибудь экстравагантный коллекционер однажды не пожалеет выложить огромные деньги.

Крайне редко случается, что тщательно продуманный план воспитания ребенка, преследующий определенную цель, дает блестящие результаты; Александр Великий — один из таких гениев, воспитание которого предназначало его к будущей роли. На самом деле становление по-настоящему великих монархов почти всегда происходило на фоне противостояния их предкам и предшественникам, оно как бы являлось результатом того, что в молодости они вели жестокую борьбу с соперниками. Источником их силы, закалявшим характер, нередко становились угроза разрушения государства, кризисы и войны, дворцовые перевороты.

В эпоху, когда почти повсюду расшатывается или вовсе разрушается идея монархии, которая может быть приемлема лишь в ограниченной форме, когда государственное устройство определяется волеизъявлением большинства, воспитание принца уже не столь важно — куда важнее его личное видение проблемы развития монархии как института. Виктория, жившая еще в окружении пятидесяти императорских, королевских и княжеских домов Европы, воспитывая наследника, учитывала возможную необходимость политического брака, взаимоотношения с дружественными или родственными дворами. Ее наследник, Эдуард VII, уже видел первые признаки распада монархии в XX веке. Старший сын Эдуарда, которого тот готовил на роль своего преемника, преждевременно умер. Своего второго сына, Георга, ставшего королем, он предназначал к службе на флоте. Что же теперь станет с его внуками?

Два брата, старшие дети Георга, начали подготовку к предстоящему им жизненному поприщу на флоте, но не получили того образования, какое предполагалось им дать: первый не задержался на морской службе из-за начавшейся мировой войны, другой из-за болезни. Ни тот, ни другой не стали моряками, но оба стали королями. Вновь создалась ситуация, не позволяющая должным образом подготовить наследника: неумолимая судьба разрушает тщательно разработанный план, выставляя на его пути препятствия. Каковы же они? Во-первых, это внешние обстоятельства, а во-вторых — непокорный характер наследника.

Младший, Альберт, годен был к несению службы гораздо в большей степени, чем Эдуард. Твердость характера, ровная и спокойная натура, унаследованная от отца, казалось, предназначали его к профессии моряка так же, как и самого Георга V. После смерти старшего брата Георг с огромным сожалением сменил морской простор на гнетущую тесноту дворцовых коридоров и столичных улиц, и образ жизни правителя страны был для него крайне обременителен.

Но когда принц Уэльский Георг внезапно стал престолонаследником, он как отец обязан был считаться с вероятностью того, что его второй сын, возможно, тоже когда-нибудь займет трон, как это случилось с ним самим. Поэтому он готовил обоих сыновей править страной, но, давая им образование, не забывал о том, что тот или иной род занятий может усугубить природные слабости каждого из них: нервная натура старшего требовала воспитания спокойного и последовательного, а более уравновешенного младшего мальчика следовало бы увлечь живой, практической деятельностью.

Когда в пятнадцать лет принца Эдуарда вырвали из привычной обстановки, лишив спокойной атмосферы домашних уроков, общества брата и воспитателя, и отправили в школу, где он находился в окружении сотни других курсантов, восприимчивый и впечатлительный мальчик первое время, должно быть, испытывал ужас. Это была совсем не та вольная жизнь на корабле, по которой тосковал его отец, — в военно-морском училище все было подчинено жестким правилам. Как во всех военных училищах мира, правила эти в равных долях состояли из разумных требований дисциплины, своеобразно понимаемых законов товарищества и, наконец, глупости. А воспитаннику королевской крови приходилось сносить еще одну тяготу — оправдывать собственный титул и принадлежность к могущественному роду.

Королевская семья хотела идти в ногу со временем и следовать принципам демократии. Поэтому требовалось, чтобы принц-наследник был обычным мальчиком среди ста других одетых в одинаковую форму ребят, ничего особенного, и никаких поблажек ему не полагалось; категорически утверждалось равенство, которым его учителя и королевская семья по-своему даже гордились. Однако вместе с тем оставалось очень важным, чтобы Эдуард помнил, что после достижения совершеннолетия он будет призван играть роль не последнего из воспитанников морского училища, а первого адмирала королевского флота.

Здесь, в Осборне, на острове Уайт, принц жил в маленьком коттедже вместе с дюжиной других курсантов, каждое утро вскакивал с постели в половине седьмого утра, делал гимнастику, после завтрака, состоящего из какао с галетой, отправлялся на урок математики, географии, химии или механики. Таким образом, весь день в течение почти всего года он был лишен возможности проявить свою индивидуальность, поскольку все время, свободное от занятий и отведенное для развлечений и отдыха, было расписано столь же строго.

Ему снова пришлось стать принцем, когда в Осборн прибыл с визитом русский царь с сыном и попросил показать ему виллу старой королевы. Итак, сегодня курсанта Эдуарда старшие товарищи обливают красными чернилами, если при входе в класс он не уступает им дорогу, сегодня ему объясняют, что он должен отступать в сточную канаву, если мальчики из старшего класса идут ему навстречу по тротуару. Однако на другой день он — потомок королей, чьи мраморные бюсты стоят на итальянской вилле[5]. Он слышит шелест кедров — под ними Виктория любила пить чай со своими фрейлинами. Высокие деревья словно рассказывают ему историю его семьи, рассказывают о временах ее могущества и упадка, о том неясном будущем, какое, собственно, он сам и должен будет воплотить. Да, в качестве моряка он был виновен в малейшем нарушении устава, но старшие товарищи вешали изображение Эдуарда на оконном переплете, не забывая при этом осыпать его насмешками, потому что из окна виднелся замок, где Кромвель держал в заточении его предка короля Карла I.