Читать онлайн «Путешествие длиною в жизнь». Страница 8

Свое первое путешествие в Гренландию Расмуссен описал впоследствии в двух книгах: «Новые люди» и «Под ударами северного ветра». В них он выступает не только как исследователь северных культур, но и как гуманист, друг эскимосов, которого волнует их судьба, их будущее. Обе книги проникнуты и глубокой любовью к природе севера. Незаурядный литературный дар позволил Расмуссену создать изумительные по красоте описания пейзажей различных районов Гренландии.

Большинство соотечественников Расмуссена в Дании, а также читателей из других стран Европы узнали из этих книг, сначала изданных на датском, но вскоре переведенных на английский, как выглядит страна, где уже тысячу лет назад жили первые европейские поселенцы в Америке – норманны. Природа Гренландии была описана Расмуссеном столь красочно, что перед глазами читателей невольно проходили и долгие полярные ночи с их завораживающим холодным светом луны и мерцающими звездами, и короткое, но столь долгожданное лето, когда природа словно торопится наверстать упущенное и покрывает цветущим ковром места, свободные от вечного льда, и осенние штормы, и многое другое, после чего Гренландия стала ближе людям, никогда не видевшим ее.

В Дании Расмуссен пробыл немногим более полугода, обрабатывая материалы экспедиции. Летом 1905 г. по поручению датского правительства он снова отправляется в Гренландию, на этот раз для того, чтобы изучить возможности разведения на западном побережье острова домашних оленей. Потребность в развитии оленеводства возникла потому, что начиная с XIX в. поголовье диких оленей на острове быстро уменьшалось, а это влекло за собой ухудшение материального положения коренного населения. Первые практические шаги для введения оленеводства Дания, однако, предприняла только полвека спустя, завезя несколько сот домашних оленей из Норвегии.

В 1906–1908 гг. Расмуссен второй раз гостит у полярных эскимосов, продолжая изучать их духовную культуру. Но на этот раз Расмуссен уделяет большое внимание вопросам их экономического положения, перспективам хозяйственного и культурного развития. Надо сказать, что до конца XIX – начала XX в. полярные эскимосы оставались одним из немногих народов мира, у которого почти полностью сохранялся первобытнообщинный уклад жизни. Все мясо, принесенное охотниками в стойбище, складывалось в одно место. Каждый знал свою добычу, но в то же время любой мог отрезать себе мяса на еду от любого куска и владелец его никогда не протестовал. Каждый имел право воспользоваться любым попавшимся ему на пути хранилищем мяса, сделанным кемлибо на зиму, чтобы поесть самому и накормить собак. Еще на рубеже XX в. пища у полярных эскимосов оставалась общей собственностью. То, что этот древний; уходящий в первобытные времена обычай столь долго сохранялся у полярных эскимосов, объяснялось их продолжительной изоляцией от остального мира. До экспедиций Р. Пири к Северному полюсу у них было лишь несколько кратковременных встреч с европейскими мореплавателями и в течение столетий не было никаких связей с жителями западного побережья Гренландии.

С 90х годов прошлого столетия в жизни полярных эскимосов, правда не всех, но значительной их части, начался новый период. Его характерной чертой было непрерывное и все усиливавшееся влияние на этот маленький народ европейской материальной культуры. Дело в том, что в 1891 г. американец Р. Пири, стремившийся достичь Северного полюса, начал серию длившихся почти 20 лет экспедиций. Своей базой Пири избрал северозападную Гренландию, а для подготовки экспедиций и работы в них он широко привлекал полярных эскимосов. Они заготовляли мясо, служили проводниками и погонщиками собак, строили в пути снежные хижины и т. д. Своим эскимосским помощникам Пири платил ружьями и боеприпасами, ножами, топорами и другими европейскими товарами. Экспедиции Пири продолжались до 1909 г., пока он не достиг Северного полюса. И на протяжении всего этого времени из года в год Пири предпочитал нанимать одних и тех же людей. В результате оружие и другие вещи, полученные от Пири, обернулись для своих немногих владельцев целым состоянием. С самого начала эти предметы нельзя было взять без спросу, а одолжив их, надо было чтото дать взамен их владельцу. Таким образом экспедиции Пири способствовали разложению первобытнообщинных отношений у полярных эскимосов. Более того, за время экспедиций Пири ружья, боеприпасы, ножи, топоры и другие предметы и материалы стали для полярных эскимосов необходимыми. Расмуссен понимал, что достижение полюса и прекращение снабжения эскимосов фабричными товарами могут обернуться большой бедой для них. Молодой ученый стал настойчиво добиваться того, чтобы датские власти взяли в свои руки снабжение полярных эскимосов необходимыми товарами, но безуспешно. Датские власти, не предвидя никаких финансовых выгод от торговли с горсткой людей в удаленном районе, куда доставлять товары было и долго и трудно, решили не брать на себя никаких обязательств. Дания даже воздержалась от официального включения северозапада острова в число датских владений в Гренландии, и долгие годы этот район формально оставался ничьей землей. В 1909 г., когда флаг над полюсом был поднят, тонкая нить, связывавшая полярных эскимосов с внешним миром, прервалась. Тогда Расмуссен и решил взять на себя ответственность за судьбу полярных эскимосов. На средства, с большим трудом собранные им в Дании, он основал на мысе Йорк, на берегу залива Мелвилл, торговую факторию и назвал ее Туле, по имени полулегендарной страны, которую якобы видел один из первых северных мореплавателей Грек Пифей из Массалии (325 г. до н. э.). Позднее это название было распространено на весь район расселения полярных эскимосов, который стал называться дистриктом Туле. Фактория покупала шкурки песцов и другую продукцию охотничьего промысла, а в обмен снабжала местных жителей оружием, боеприпасами, керосином, мукой и другими товарами. Во главе фактории стал друг Расмуссена и участник нескольких его экспедиций, а впоследствии видный датский писатель и антифашист Петер_Фрейхен. Эта фактория была не совсем обычным капиталистическим предприятием. Здесь эскимосов не обманывали, не спаивали, не пользовались их незнанием европейских цен.

Но в то же время фактория Туле, экономически связанная с капиталистическими торговыми предприятиями Дании, неизбежно стала проводником капиталистических отношений в среду полярных эскимосов. Покупка факторией песцовых шкурок и других мехов привела к тому, что пушная охота оттеснила морскую, которая составляла основу традиционного натурального хозяйства полярных эскимосов. Коллективная охота на медведей и моржей для собственного потребления уступила место товарной пушной охоте. Таким образом эскимосы были вовлечены в сферу капиталистических товарных отношений. И в процессе их развития первобытный тип коллективного производства и уравнительного распределения пищи распались. Теперь богатые полярные эскимосы эксплуатируют своих бедных соплеменников. Продают друг другу за деньги тюленье мясо и жир. Но все это произошло уже после смерти К. Расмуссена. Пока он был жив, он стремился не допустить резкой ломки образа жизни и обычаев полярных эскимосов, по возможности смягчить негативные последствия вовлечения их в орбиту капиталистических отношений. Доход от фактории тратился на научные экспедиции, которые также получили название экспедиций Туле. Всей деятельностью фактории до самой смерти руководил Расмуссен. В 1920 г. он выработал и убедил полярных эскимосов принять закон Туле. В нем были положения об охране фауны района, о запрещении перепромысла и хищнических приемов охоты. Другие положения закона были направлены против вредных обычаев, например кровной мести, которую Расмуссену постепенно удалось искоренить. По его инициативе из наиболее уважаемых охотников был создан совет. Он и следил за соблюдением закона Туле. В 1931 г. дистрикт Туле был присоединен к датским владениям и Расмуссен был назначен официальным и полномочным представителем Дании в Туле. Лишь после смерти Расмуссена, в 1933 г. фактория Туле была передана государственной Королевской гренландской торговой компании, закон же Туле действовал до 1950 г., когда на этот район было распространено общегренландское законодательство.