Читать онлайн «Великие исторические сенсации. 100 историй, которые потрясли мир». Страница 28

Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что о столь славном роде архитекторов Трезини, даже о самом Доменико, мало что известно. Начать с того, что он не был итальянцем, за какового его приняли. Трезини родился на юге Швейцарии в местечке Астано, которое находилось в кантоне Тесин, где все говорили по-итальянски. Отсюда и ошибка посла Измайлова, которая сопровождала Трезини всю оставшуюся жизнь.

Астано – место феноменальное. Там чуть не каждый второй житель становится архитектором, строителем, ваятелем – то есть тем, кто работает с камнем, благо вокруг Астано горы с великолепнейшими каменоломнями. Уже в ХХ веке известный наш искусствовед и художник А.Н. Бенуа посетил этот кантон и написал: «Край этот оказался абсолютным рассадником архитектуры… если взять циркуль и, поставив штатив на Лугано, обвести карту местности радиусом в 8 или 10 километров, то в черту этой окружности попали бы ряд селений, из которых родом огромное количество архитекторов, декоративных скульпторов, декоративных живописцев…»

Но что еще более поразительно, большинство уроженцев этих мест уехали в далекую заснеженную Россию: Джакомо Кваренги, создатель зданий Смольного института (монастыря) и Эрмитажного театра, Федор Бруни, известный живописец и декоратор, семейство архитекторов Жилярди, отстроившие Москву после пожара 1812 года, и десятки других. Вот и архитекторы рода Трезини уже не мыслили свою жизнь и творчество без России.

В 1722 году в Россию с особого разрешения самого императора Петра Великого приехала из Астано младшая дочь великого Доменико Трезини – Мария Томазина. Да не одна, а с благоприобретенным супругом, с которым повенчалась по любви и доброму согласию. Супруг к тому же оказался тоже из клана Трезини – талантливый молодой архитектор. Доменико тут же поручил зятю постройки домов, общественных зданий, а поняв, что талант Карло Джузеппе Трезини развивается бурными темпами, завещал зятю после своей кончины достроить Гостиный двор и знаменитое здание Двенадцати коллегий. Зять надежды оправдал, к коллегии даже достроил галерею по собственному проекту. Потом получил еще массу заказов, руководил строительством дворца в Царском Селе. За заслуги он дослужился до чина полковника от фортификации, до должности архитектора коммерц-коллегии и стал членом Комиссии о Санкт-Петербургском строении. Словом, человеком был талантливым, работящим, не последним в своем деле и уважаемым горожанами. Звался он теперь на русский лад Осипом Петровичем. Да вот беда: после смерти своего знаменитого тестя потерял он и обожаемую супругу.

Но нельзя же горевать вечно. И вот Осип Петрович Трезини влюбился в дочь поручика Гарлея – Шарлотту Гарлей. Конечно, надо бы пойти под венец, но у заваленного работой Трезини то одно, то другое. Шарлотта между тем переехала в его дом и даже – о, радость для пятидесятилетнего архитектора, который не сумел обзавестись детьми в браке с Марией Томазиной, – в 1746 году родила ему дочку Машеньку. Тут уж, конечно, новоявленный отец утроил рабочее рвение – на ребенка же нужны средства. Ну а посреди вечной занятости Осип Петрович и вообще перестал обращать внимание на то, что творилось вокруг.

А в Петербурге происходило странное. Императрица Елизавета Петровна неожиданно озаботилась нравственностью подданных и решила искоренить в Петербурге, а потом и по всей стране, первейший общественный порок (не подумайте о пьянстве – на святое дочь Петра не замахивалась)… проституцию. В то время в столице процветали некие потаенные заведения, ясно, не рекламируемые, но вполне доходные и посещаемые. Но в последнее время появились и места не скрываемые, а даже выставляемые напоказ по типу западных борделей, где можно весело провести время и ублажить плоть. Одним из таких публичных домов было заведение «непотребной иноземной женки Дрезденши, которая, нанимая знатные дома, держит у себя скверных женок и девок, выписывая из чужих краев». Что ж, по разумению императрицы Елизаветы, блудным делом конечно же занимаются иностранки, простые российские девки к тому явно не приспособлены. Так что императрица повелела: «И означенной Дрезденше учинить наказание публично кнутом. И всех их [девок], посадя на пакетбот, отправлять морем за границу».

Похвальное желание. Современные власти тоже все пытаются вывезти городских проституток за пределы МКАД. Но дела всегда развиваются по единому сценарию. Кого-то из девок взяли и выслали, кто-то ускользнул или кого-то подмазал. Словом, приказ императрицы как-то не спешил выполняться. И тогда были приняты крутые меры: создана комиссия по исполнению приказа и искоренению блуда, а члены означенной комиссии не нашли ничего лучше, как пройтись по домам, – видно, знали, что многие, ох многие, держат у себя любовниц, приживалок, аманток. Впрочем, интересовали комиссию только любовницы-иностранки, ведь императрица ясно дала понять, что блуд – прерогатива иноземок.

Вот и в доме Осипа Петровича Трезини «споймали иноземку девку блудную Шарлотку». Да она сама, простая душа, дверь открыла да гостя в комнаты позвала на правах хозяйки. Откуда ж ей было знать, что к чему. Ну а пришедший в дом Трезини глава «комиссии по непотребству» Василий Демидов лично уверился «о гнусностях, творящихся в архитехтурском доме».

И вот докладная записка Демидова от 20 августа 1750 года тайному советнику Ивану Черкасову:

«Доношу вам по комиссии моей о непотребных.

Показана одна блядь, девка, иноземка, поручика дочь Шарлотта Гарлей. Живет у архитектора Осипа Трезина, которого я вчерась, призвав к себе в дом, спрашивал, живет ли она у него. На что он ответствовал, что такая девка есть. Я ему объявил… чтобы он прислал ее в комиссию или отдал, кто за нею прислан будет… И на то он сказал, что ее не отдаст, понеже он имеет с ней дочь… он рад тому, что ему наследница родилась. И хотя я ему… предлагал, чтобы он и с ребенком прислал… но он и то не послушал…»

Представляете, сей Демидов, прославленный кутежами и скандалами с крестьянскими девками, спокойно предлагал отцу семейства отдать на растерзание кнутом жену вместе с… дочерью 4 годков. Ничего себе мораль, и какова же нравственность?!

Словом, Трезини жену не отдал. При аресте оказал вооруженное сопротивление. Был бит и сопровожден в тюрьму. В камеру же попали и его жена с дочкой. Вот ведь дикий парадокс: была б Шарлотта русская крестьянка и дела бы не возникло (крестьянок, известно, можно хоть любить, хоть насиловать). Но несчастная женщина оказалась иноземкой, а значит, «явной блядью». Вместе с дочкой и младшей сестрой (тоже попалась под руку) Шарлотту отправили в казематы Нарвской тюрьмы. Почти полтора года несчастные женщины просидели там в холоде, сырости и голоде. И все это время Трезини пытался добиться хотя бы разрешения передавать им еду. Не разрешили! Арестанток били кнутом и только в ноябре 1752 года отослали из Петербурга, посадив на судно, плывущее в Любек. Говорят, к тому времени у Шарлотты выпали (или были выбиты) все зубы, а Машенька поседела. Но дальше вообще случилось непоправимое: судно затонуло.