Читать онлайн «Великие исторические сенсации. 100 историй, которые потрясли мир». Страница 117

Ну а дальше в небе Москвы разыгралось непредсказуемое и роковое шоу. Крохотный тренировочный самолетик совершенно неожиданно под пристальным взглядом кинокамер начал облетать гигант, делая вокруг него фигуры высшего пилотажа. Сделал «мертвую петлю» справа и перешел налево, приноравливаясь к левой «петле». Вот тут и случилась трагедия. Легкий самолетик притянуло к гиганту. Он врезался в «Горького», вероятно в топливные баки. Удар был чудовищной силы. Оба самолета загорелись. Самолет Благина тут же врезался в землю. Гигант же начал разваливаться прямо в воздухе и, как значится в сообщении ТАСС, «перешел в пике и упал на землю отдельными частями в поселке Сокол в районе аэродрома». (Сейчас это место между станциями метро «Аэропорт» и «Сокол».) Экипажи обоих самолетов и пассажиры-гости «Максима Горького» погибли.

В официальном заключении о трагедии вина возложена на «воздушного хулигана» Благина. В сообщении ТАСС сказано: «Несмотря на категорическое запрещение делать какие бы то ни было фигуры высшего пилотажа во время сопровождения, летчик Благин нарушил этот приказ и стал делать фигуры высшего пилотажа в непосредственной близости от самолета «Максим Горький» на высоте 700 м». Словом, чудо самолетостроения и людей сгубил бесшабашный и безответственный лихач, решивший покрасоваться на свой страх и риск.

Вот только мог ли Николай Павлович Благин, ведущий летчик-испытатель при ОКБ А.Н. Туполева, совершить столь безответственный поступок на свой страх и риск – без чьего-то приказа?! По временам, когда и рот-то боялись открыть без соответствующей санкции, это ведь невозможно. Да и товарищи-летчики не поверили в такое. Известный летчик Г. Малиновский впоследствии написал: «По своей инициативе Благин не стал бы рисковать. Ведь и кинохронику пригласили! Даже если бы «мертвая петля» вокруг крыла летящего гиганта закончилась благополучно, Благина непременно бы судили. Но кем-то явно ему была гарантирована безопасность!»

Логично! Недаром же пригласили киношников – это был рекламный полет. И вероятно, некое высшее начальство отдало негласный приказ провести показательно наиболее эффектный полет – с фигурами высшего пилотажа. Ловко придумано: пойди найди, чей приказ! Удастся покрасоваться в небе – будут награды, не удастся – виноват окажется несчастный летчик. Да что, у нас летчиков мало, что ли?!

Когда исследователи попытались сыскать даже полетный лист рокового Благина, где должны были остаться и роспись полета и приказы, его не нашлось. Потерялся весьма кстати… Но тогда получается, что вину за катастрофу взвалили на плечи невиновного человека, который выполнял приказ. А о том, что лично ему этот приказ не нравился, рассказала позже его жена Клавдия Васильевна. Накануне полета Благин обронил: «Не нравится мне эта затея!..» Слова показательны. Ведь если бы это был простой полет сопровождения, что могло бы в нем «не нравиться»?! Это же самый простой полет… Значит, уже тогда летчик знал о том, что ему придется пойти не на простой полет, а на «мертвую петлю». А уж он-то понимал, что она может быть губительной.

И еще одно доказательство вины не летчика, а высшего руководства, которое отдало смертельный приказ. Поразительно, но «хулигана-убийцу» Благина похоронили вместе со всеми погибшими – с почетом на Новодевичьем кладбище. Скорбной церемонией руководил Хрущев. Он и позвонил Сталину: «Как хоронить Благина?» Властелин СССР помедлил и произнес: «Как всех. И пенсию вдове, как и другим». Выходит, сам знал, что Благин не виноват. Может, он и отдал тайный приказ – покрасоваться перед кинохроникой?..

Но и на этом запутанная история гибели «Максима Горького» и тайна Николая Благина не закончились. 12 сентября 1935 года парижская газета русских эмигрантов перепечатала из небольшой польской газетки «Меч»… предсмертное письмо летчика. Оказалось, что Благин – вовсе не из рабочего класса, а сын потомственного дворянина, полковника царской армии. Более того, советский летчик – ярый ненавистник коммунистического строя, и, врезавшись в самолет-гигант, Благин вполне осознанно хотел погубить хотя бы полсотни членов коммунистической партии.

Письмо начиналось впечатляюще: «Братья и сестры! Вы живете в стране, зараженной коммунистической чумой, где господствует красный кровавый империализм». И заканчивалось драматически: «Перед лицом смерти я заявляю: все коммунисты и их прихвостни – вне закона! Я скоро умру, но вы вечно помните о мстителе Николае Благине, погибшем за русский народ!»

В эмигрантской прессе послание наделало много шума. Однако в Советском Союзе о нем не узнали. В России оно было напечатано только в 1992 году и воспринято уже не как сенсация, а скорее – с недоумением. Странным сразу же казался стиль письма, слишком уж архаичным для 30-х годов. Какие-то старорежимные «братья и сестры», «сумасшедшие коммунисты, которые используют прокламации», «коммунистические гвардейцы – ударники труда». Это явно стиль дореволюционный – тогда были в ходу и «прокламации», и «коммунистические гвардейцы». Историки отдали письмо на лингвистический анализ, и тот подтвердил, что ни в письмах, ни в разговорах молодого летчика Благина не употреблялось столь старинных слов и оборотов. Когда же письмо показали вдове Благина, Клавдия Васильевна подтвердила, что ее супруг действительно был дворянского происхождения, но никогда его не скрывал и был убежденным коммунистом. Что же касается написанного, то ни стиль, ни выражения совершенно не свойственны ее мужу. Да и как он смог бы переслать обращение в Польшу?! Никак – он же был под постоянным присмотром НКВД и никаких друзей за границей не имел. Одним словом, письмо – подделка. «Перед нами письмо-фальшивка, – заключили историки. – Скорее всего, оно написано политическим эмигрантом-журналистом с целью использовать гибель советского флагмана авиации в политических целях».

Однако есть и другие версии. Научный сотрудник Исторического музея Л. Кудрявцева, опубликовавшая загадочное послание, подчеркивает, что польская газета гарантировала подлинность письма. Кудрявцева выдвинула вполне правдоподобную гипотезу: полет на борту самолета-гиганта мечтал осуществить и сам Сталин вместе с Орджоникидзе, Молотовым, Кагановичем и другими высокопоставленными бонзами. Возможно, Благин, узнавший о том, что приглашены киношники, решил, что высшее начальство приедет именно на этот полет? Возможно, он думал, что вожди коммунизма не захотят лететь вместе с простыми рабочими и техниками и их оставят на земле? В таком случае его «смертельная петля» не глупость, лихость и неумелость, а ясное и продуманное политическое действие – некий акт возмездия. Но это только в том случае, если предсмертное письмо – подлинное…