Читать онлайн «Рыцари пятого океана». Страница 48

Гитлеровцы редко вступали в бой с нашими летчиками, если у них не было численного превосходства. Они предпочитали воровской прием - атаковывать одиночные самолеты, особенно те, которые заходят на посадку. Риска для себя тут почти нет, а успеха добиться можно. Ведь атакуемый не только лишен свободы маневра, но и обезоружен, поскольку расстрелял все боеприпасы.

Осторожность и хитрость очень необходимы на войне. Но в этом тактическом приеме фашистов, пожалуй, больше трусости. Ведь и огонь они открывали, как правило, с пятисот - семисот метров. Этим и объясняется слабая эффективность их стрельбы. Лишь в исключительных случаях "мессеры" сближались с целью на сто - пятьдесят метров.

Если наши летчики в первый же день боев совершили несколько таранов, что является высшим проявлением мужества и отваги, то гитлеровцы, кажется, за всю войну не совершили ни одного такого подвига. Боялись они и лобовых атак, отворачивали при встрече, становясь удобной мишенью для наших истребителей.

Когда завязывались групповые бои, пара или тройка вражеских истребителей сразу же отделялась, уходила вверх и выжидала там. Как только от нашей группы отрывался одиночный самолет или выходил из боя подбитый, они бросались на него.

Наши бомбардировщики ходили на боевые задания чаще всею без прикрытия. Если же они шли в сопровождении, то противник стремился большей частью сил сковать истребителей, а меньшими атаковать ударную группу.

Были случаи, когда неприятель пропускал наших бомбардировщиков, прикрытых истребителями, к объекту и атаковывал их лишь на обратном пути. Видимо, здесь тоже делалась ставка на внезапный удар и на то, что паши летчики полностью израсходовали боеприпасы.

Излюбленным приемом гитлеровцев было нанесение бомбовых ударов с разных направлений. Их "мессеры", появляясь над объектом, первыми старались сковать боем наших истребителей, оттянуть в сторону и дать возможность своим бомбардировщикам беспрепятственно нанести прицельный удар.

Фашисты часто прибегали к хитрости: уходили в сторону солнца, чтобы затруднить преследование, имитировали падение с пуском дыма, умело использовали для маскировки лесные массивы при полетах на малых высотах и облака в воздушном бою.

К началу войны большинство наших аэродромов были или совсем не защищены, или очень слабо прикрыты средствами противовоздушной обороны. Пользуясь этим, вражеские бомбардировщики налетали на них почти безнаказанно. Такое положение длилось, правда, недолго. Для защиты аэродромов мы мобилизовали все имеющиеся у нас огневые средства, в том числе пулеметы, снятые с неисправных самолетов.

Базовые аэродромы, расположенные в Прибалтике, были защищены несколько лучше. Поэтому гитлеровцы старались наносить по ним комбинированные удары с воздуха. Они налетали, как правило, тремя группами: первая подавляла огонь средств ПВО, вторая бомбила основные объекты, третья уничтожала оставшиеся цели и фотографировала результаты бомбометания.

Радиолокационных станций тогда не было. Самолеты обнаруживались визуально. Поэтому фашисты старались нападать на наши объекты со стороны солнца или из-за облаков.

Выступая на совещании, некоторые товарищи указывали и на такую хитрость вражеских летчиков, как стремление наносить удары с тыла, подход к объекту на большой высоте и планирование на цель с приглушенными моторами. Правда, эти тактические приемы нельзя считать чисто немецкими. С самого начала войны они широко использовались и советскими авиаторами.

Гитлеровцы часто прибегали и к так называемым изнуряющим полетам. В течение суток они через определенные промежутки времени посылали к нашим аэродромам одиночные самолеты, и мы вынуждены были нести постоянное дежурство в воздухе: ведь вслед за одиночками нередко появлялись большие группы вражеских бомбардировщиков.

На совещании были вскрыты и слабые стороны боевой деятельности вражеской авиации. Гитлеровские летчики мало заботились о разнообразии способов борьбы, в каждом полете использовали одни и те же тактические приемы.

Взять, к примеру, воздушную разведку. Немцы вели ее непрерывно, с рассвета до наступления темноты, но действовали по шаблону. Летали по одним и тем же маршрутам, над целью появлялись в одно и то же время.

Разгадав приемы, используемые противником, паши летчики стали искать и находить наиболее эффективные методы противодействия. Немецкой пунктуальности, граничащей с шаблоном, они противопоставили творчество, поиски новых способов боевого использования авиации. Совещание позволило обобщить все эти новинки, явилось новым шагом в разработке пашей авиационной тактики. Обогатив летчиков и штурманов свежими знаниями и опытом, оно заметно повысило их творческую активность.

За три месяца непрерывных боев авиация 11-й армии понесла потери. Горько было сознавать, что от полнокровных боевых полков остались по существу номера да наименования. Утешало одно: фашисты потеряли самолетов значительно больше, чем мы. Кроме того, наши летчики уничтожили немало живой силы и техники противника.

Рассчитывать на скорое получение новых самолетов мы не могли. Довольствовались уцелевшими машинами. Но их, как уже говорилось, было очень мало. "Безлошадные" летчики не давали проходу ни командиру, ни мне: "Когда наконец нам дадут крылья? Когда будем воевать?"

Приехал я как-то в 38-й истребительный полк. Его командир Борис Сиднев за обедом спросил недовольным голосом:

- Что это вы у нас свалку устроили? Если старый самолет, обязательно его нам спихивают!

- Значит, доверяем вам и вашим летчикам, - успокаивающе ответил я. Уверен, что и на таких машинах вы сможете неплохо воевать.

- Не надо шутить, товарищ комиссар, - слегка заикаясь, возразил Сиднев. Я говорю серьезно. Моторы на машинах, как худые самовары, тянут плохо, часто отказывают. Вы бы послушали, как матерят их летчики...

- Другие и таким были бы рады, да им не дают. Сами видите, какая обстановка. Нет пока новых самолетов.

Сиднев был прекрасным летчиком и опытным командиром. Я понимал его состояние. Дай ему сейчас новые машины - он и черту рога сломит. Но где их взять?

Следивший за нашим разговором комиссар полка согласился со мной:

- Потолкуем об этом с летчиками, разъясним обстановку. Надеюсь, поймут.

Я не шутил, с похвалой отозвавшись о летчиках 38-го полка. Они на старых самолетах отважно громили врага. Не зря этой части одной из первых присвоили гвардейское звание. Не случайно Сиднев вскоре получил повышение в должности стал командиром 6-й смешанной авиадивизии. Комиссаром к нему назначили Героя Советского Союза Таряника.