Читать онлайн «Ярослав Домбровский». Страница 3

Беззаботное детство длилось у Ярослава недолго; в девять лет мальчику пришлось оставить дом. Из-за стесненных материальных обстоятельств семейный совет решил отдать его на казенное содержание в Брестский кадетский корпус. Заблаговременно были посланы в Петербург необходимые документы. Наконец настал день отъезда. По много раз исхоженным улицам повозка выехала на шоссе, миновала самые дальние из знакомых мальчику мест. Перед ним прошли, вероятно, как раз те нее картины, которые несколько позже врезались в намять Короленко. «Мы миновали, — читаем в «Истории моего современника», — православное кладбище, поднявшись на то самое возвышение дороги, которое казалось мне чуть не краем света […]. По сторонам тянулись заборы, пустыри, лачуги, землянки, перед нами лежала белая лента шоссе […]. Мне было жутко и приятно. Мир, открывшийся передо мной, был нов и неожидан, или, вернее, я смотрел на него с новой и неожиданной точки зрения. Белые облака лежали на самом горизонте, не закрытом домами и крышами. Навстречу попадались чумацкие возы с скрипучими осями, двигались высокие еврейские балагулы, какие-то странники оглядывались на нас с любопытством и удивлением».

По численности и пестроте населения Брест был примерно таким же городом, как Житомир; в середине прошлого века в нем жило примерно 18 тысяч человек, причем половину из них составляли евреи, а остальные были белорусами, поляками, русскими. Брест вырос, как и Житомир, на месте одного из древнейших славянских поселений, он так же стоял у слияния двух рек — Западного Буга и Мухавца. В Бресте было 250 лавок и 7 винных погребов, торжки по воскресным дням, средам и пятницам, а также две ежегодные ярмарки, и, несмотря на это, справочник констатировал, что «торговля города но бедности жителей незначительна и заключается в обыкновенной продаже контрабандных товаров, покупаемых на аукционах в Брестской таможне». К достопримечательностям Бреста относились, между прочим, две православные церкви, одна синагога и несколько зданий закрытых католических и униатских монастырей.

План Брестской крепости.

Город Брест и окрестности не могли понравиться Ярославу: после живописного Житомира в Бресте, расположенном на заболоченной кое-где равнине, все ему должно было показаться слишком плоским и скучным. Впрочем, воспитанников кадетского корпуса выпускали за ворота не часто. Большую часть года они проводили в казармах, а летние месяцы — в лагере, расположенном в дремучем лесу примерно в 10 верстах от города. По словам очевидца, место там было красивое, но, по-видимому, нездоровое, так как воспитанники часто болели лихорадкой.

Кадетский корпус помещался на территории Брест-Литовской крепости. Ее строительство началось сразу после восстания 1830–1831 годов и продолжалось несколько десятилетий. Это та самая крепость, которая в реконструированном виде приняла на себя первый удар фашистских полчищ в июне 1941 года. По книгам и личным впечатлениям сейчас едва ли не каждый у нас знает о советских людях, героически защищавших Брестскую крепость, знает названия основных ее частей: Цитадель, Тереспольское, Кобринское и Волынское укрепления.

Брестский кадетский корпус до 1853 года занимал переоборудованные здания Бернардинского монастыря, расположенные в самой южной части крепости — в Волынском укреплении. Бывший воспитанник корпуса О. Еленский, находившийся в нем почти одновременно с Домбровским, в своих воспоминаниях пишет: «Прекрасное и обширное здание корпуса […] перестроено было из старинного […] монастыря, в котором, как нам рассказывали, были заседания брестской унии. Расположено оно было в центре крепости, на берегу реки Мухавца, окруженное со всех сторон крепостными валами и постройками, из амбразур которых выглядывали пушки. Фасадом своим здание выходило на искусственную высокую гору с укрепленной башней, на которой в торжественные дни и во время пребывания высочайших особ вывешивали огромной величины императорский штандарт, желтый с черным двуглавым орлом. Сзади главного здания расположены были каменные флигеля, в которых помещались квартиры директора, инспектора, офицеров, учителей и казармы для служительской роты, состоящей при корпусе. На дворе, окруженном флигелями, разбит был сквер, куда нас не пускали, а ходили мы гулять на плац перед главным зданием».

Вскоре Домбровский хорошо изучил и территорию корпуса и расположение основных его помещений. Сохранились детальные планы этих помещений, сделанные в год прибытия Домбровского в корпус. С их помощью мы можем совершить мысленную экскурсию по всему трехэтажному зданию, в котором Домбровский провел многие годы.

Поднявшись по широким ступеням главного входа, мы попадаем в вестибюль, где слева расположена комната дежурного по корпусу офицера, а справа — швейцарская. Двигаясь дальше, оказываемся в длинном коридоре, на противоположной стороне которого, прямо против вестибюля, расположены цейхгаузы, управа от них — несколько классных комнат, а слева — учительская, буфет, кухня и кладовая, В левом конце коридора располагались с одной стороны гимнастический и танцевальный залы, а с другой — столовая, корпусной музей, библиотека и физический кабинет. Правое крыло первого этажа занимали рекреационный зал и спальня гренадерской роты с умывальной и так называемым резервом, занятым шкафами для редко используемых вещей. Во втором этаже над цейхгаузами располагалась корпусная церковь, над библиотекой — читальня, а все остальное место занимали классы, спальни, умывальные и резервы: в правом крыле 1-й, а в левом — 2-й мушкетерской роты. На третьем этаже все левое крыло занимал лазарет, а в правом располагалась та самая неранжированная рота, в которой вместе со всеми самыми младшими воспитанниками оказался Домбровский.

Служба в царской армии, нелегкая во все времена, была особенно тяжелой в николаевскую эпоху. Николай I, начавший свое царствование с беспощадной расправы над декабристами и правивший страной на протяжении трех десятилетий, установил в армии жестокую палочную дисциплину. Вкус к ней будущим офицерам начинали прививать с самых первых шагов их на военном поприще. В Брестском кадетском корпусе режим был тяжелее обычного, а офицеры и преподаватели чаще, чем в других местах, применяли розги. Это объяснялось тем, что три четверти воспитанников корпуса имели польское происхождение, а каждого поляка царские власти считали «мятежником», даже когда имели дело о ребенком.

Домбровскому пришлось убедиться в этом очень скоро и, если можно так выразиться, на самом высоком уровне. Через несколько дней после его приезда в Брест корпус посетил проездом сам царь. В длинной шеренге воспитанников неранжированной роты он обратил внимание на смышленое лицо одного из стоявших на левом фланге мальчиков, которому в спешке забыли остричь светлые вьющиеся волосы. Царь остановился, поднял его на руки и спросил о фамилии и происхождении. Услышанные в ответ слова: «Домбровский, поляк», вызвали у Николая I вспышку гнева; он резко опустил маленького кадета на пол, тот ушибся и потерял сознание. Случай этот описан в воспоминаниях жены Домбровского. По ее словам, происшедшее запечатлелось в памяти Ярослава на всю жизнь. «…Было это, — пишет она, — первым зерном ненависти ко всякому насилию; зерно начало развиваться значительно позднее».