Читать онлайн «10 гениев литературы». Страница 97

Карибский бассейн стал местом встречи не только трех рас и трех цивилизаций, но и трех политических систем – феодальной, капиталистической, социалистической. Стоит ли удивляться, что место такого синтеза стало, по словам Гарсиа Маркеса, землей необузданного, горячечного воображения, землей химерического и галлюционирующего одиночества.

На протяжении XIX века Колумбию сотрясали мятежи, гражданские войны, произошло несколько государственных переворотов. Кульминационным стал 1899 год, когда началась Тысячедневная война – самый разрушительный внутренний конфликт в Колумбии. Она закончилась разгромом либералов, унеся жизни более чем ста тысяч человек, в основном крестьян и их сыновей. Дед Гарсиа Маркеса участвовал в той войне, и многие ветераны, благодаря его беседам с внуком, обрели бессмертие на страницах прозы Габриэля.

На творчество Маркеса повлияла также Банановая бойня 1928 года. Основной статьей экспорта Колумбии является кофе, но в первые десятилетия XX века большой вклад в пополнение бюджета страны вносил экспорт бананов, который был монополизирован латиноамериканским представительством United Fruit Company (США).

Деятельность UFC в Колумбии стала вопиющим примером империализма, прикрывающегося маской движения к благоденствию и цивилизации. Компания обладала неограниченной властью и огромным политическим влиянием, а потому беззастенчиво вела коррупционную и аморальную политику, нещадно эксплуатируя коренное население Колумбии. По сути, колумбийцы стали рабами на плантациях колонизаторов в собственной стране.

Для жителей многих районов побережья (в том числе Аракатаки) банановая индустрия была единственным источником дохода, и его потеря означала голодную смерть. Однако условия жизни и работы становились все невыносимей. В октябре 1928 года более тридцати двух тысяч колумбийских работников UFC объявили забастовку, требуя, кроме всего прочего, обеспечения здоровых условий труда, медицинского обслуживания, работающих туалетов и выплаты заработной платы наличными, а не бонами компании, которые можно было отоварить только в магазинах самой UFC по завышенным ценам. Кроме того, рабочие на плантациях требовали признать их наемными работниками компании: несмотря на работу без выходных и мизерную оплату, все они были оформлены как частные предприниматели, субподрядчики, и тем самым не подпадали под действие трудового законодательства Колумбии, защищающего их права.

Руководство компании полностью проигнорировало требования рабочих. Более того, вскоре после начала забастовки правительство Колумбии прислало в зону конфликта военных, которые стали штрейхбрекерами и собирали бананы на плантациях UFC. Для компании это было даже лучше – солдатам не нужно было платить вообще.

Одной декабрьской ночью 1928 года в Сьенаге (около 40 км к северу от Аракатаки) огромная толпа собралась на митинг. Чтобы погасить инцидент, консервативное правительство направило к месту мирного собрания войска, которые расстреляли безоружных рабочих, вышедших на демонстрацию. Погибли сотни людей. А еще через несколько месяцев большая часть людей просто исчезла с лица земли – кто-то умер от голода, кто-то переехал в другой район страны, кто-то пропал без вести. В конце концов противостояние сошло на нет, а конфликт был официально объявлен исчерпанным. Позднее Гарсиа Маркес включил историю Банановой бойни в роман «100 лет одиночества».

Еще одним важным событием, отразившимся на творчестве Маркеса, стал период, который он сам пережил, – жуткий эпизод колумбийской истории, называемый la violencia (насилие,). La violencia берет свое начало в Банановой бойне, когда единственным политиком, нашедшим в себе смелость выступить против коррупции, в колубийском правительстве стал некий Хорхе Элесьер Гайтан, молодой либерал, член конгресса. Он инициировал расследование обстоятельств забастовки и ее подавления.

Гайтан набирал популярность, особенно у крестьян и бедноты, к неудовольствию влиятельных членов обеих партий, которые видели в нем угрозу своим постам. Широко используя доступ к радио, Гайтан объявил, что настало время перемен, когда народ сможет получить настоящую демократию и влиять на жизнь в стране, а корпорациям придется отвечать за свои действия.

К 1946 году Гайтан стал настолько популярен и силен, что спровоцировал раскол в либеральной партии (к тому моменту она находилась у власти уже 16 лет), и к власти вернулись консерваторы. Опасаясь за устойчивость своих позиций, они начали создавать военизированные формирования, главной целью которых стал террор против либералов и их приверженцев, и к концу года были уничтожены тысячи людей. В 1947 году либералы вернули себе контроль над Конгрессом, провозгласив Гайтана своим лидером (несмотря на все усилия консерваторов, количество проголосовавших за либералов было рекордным в истории Колумбии). Напряжение в стране росло, и 9 апреля Гайтан был убит в Боготе.

Город захлебнулся в крови – за три дня, получивших название el Bogotázo, погибло 2500 человек, пришедших проститься с Гайтаном. Затем la violencia вышла на новый, еще более кровавый виток. Партизанские отряды (герилья), организованные либералами и консерваторами, а также «любительские» террористические группировки наводнили страну. Горели деревни, тысячи людей (в том числе женщины и дети) были жестоко убиты, фермы экспроприировали у их законных владельцев. В результате более миллиона колумбийских крестьян бежали в соседнюю Венесуэлу.

В 1949 году консерваторы снова застрелили политика-либерала. На этот раз убийство произошло прямо в зале Конгресса, когда тот говорил речь! Конгресс был распущен, в стране объявили военное положение, и правительство стало последовательно уничтожать либералов (переименованных из идеологических соображений в коммунистов). К 1953 году было уничтожено еще пятнадцать тысяч колумбийцев. La violencia проникла и на страницы некоторых произведений Маркеса, прежде всего речь идет о «Недобром часе».

Однако не только политическая жизнь страны повлияла на становление писательского таланта Гарсиа Маркеса. Огромное влияние на характер его прозы оказала семья.

Самыми главными людьми в жизни Маркеса стали, безусловно, его бабушка и дед. Дед – полковник Николас Рикардо Маркес Мехиа (которого все – и даже домашние – называли Полковник), образец героизма для costeños, либерал, ветеран Тысячедневной войны – жил в Аракатаке, городке, возникшем не без его участия. В свое время он отказался молча наблюдать за подавлением Бананового бунта и подал в 1929 году в Конгресс целый ряд запросов о расследовании обстоятельств исчезновения многих мирных граждан.