Читать онлайн «Домашняя работа.». Страница 78

Остаюсь искренне преданный Ваш слуга лэйр Ганц Тримейн'.

Его Величество потер лоб.

Потом затылок.

Пользы не прибавилось.

Ганц Тримейн был одним из лучших. И если уж он не смог разобраться в ситуации быстро — значит все не так просто, как в изложении Джеса.

М — да…

А как хорошо все выглядело.

Толстая дура, которая закатывает истерики потому и сидит в поместье круглый год.

Только вот…

Его Величество посмотрел на золотое перо в своей руке. На чернильницу.

Подарки Августа оказались неожиданно удобны. И Его Величество приказал секретарю озаботиться. Теперь гусиные перья исчезнут из его жизни. Хотя и непривычно. Но золотое перо удобнее. Гусиные каждый раз одинаково не очинишь, приходится приноравливаться, поворачивать в руке… с этим не так. Макнул в чернильницу, стряхнул избыток чернил — и пиши. Не затупится, не поломается… даже если и поломается — заказать новое дело минуты.

Да и чернильница — насколько ж удобнее!

Секретарь уже оценил и вовсю пел ей дифирамбы.

Когда приходится писать — поневоле чернильницу ставишь поближе. И рано или поздно то рукавом заденешь, то опрокинешь, то еще кто… всякое бывало. А пергамент — штука дорогая.

Сложно даже представить, что это придумала та самая 'тупая колода', которую так ругал Джерисон.

Эдоард еще раз вздохнул.

Джес и Лия.

Точнее Лия и Джес.

Его старшие дети от любимой женщины.

Дети перед которыми он всегда будет виноват. За что?

За то, что не подумал о последствиях.

Они с Джесси были молоды, они были влюблены, для них на небе всегда светило солнце. И они даже не думали, что у них будут дети… то есть думали, но как‑то отстраненно. И реальность ударила исподтишка. Зло и резко.

Когда Джессимин первый раз сообщила ему о своей беременности — он дико обрадовался. Сначала.

А потом задумался.

Внебрачный ребенок был позором. Для юной девушки — тем более. После такого ей оставалась только одна дорога. Срочно замуж. Хоть за последнего нищего. В противном случае…она стояла бы на одной ступени со шлюхами и воровками. Так на нее бы и смотрели. Этого он для своей девочки допустить не мог.

Как же их тогда выручил Джайс!

Срочно женился, переговорил с женой… кстати, Алисия Иртон сейчас интересно где?

Ну да, состоит в свите принцесс. Вот ведь…

Стерва, сплетница, та еще гадюка, но… с него причитается. За их с Джесси спокойствие.

Алисия признала обоих детей своими. Но была и еще одна беда.

Если Джесси могла проводить с детьми… ну не слишком много, но хотя бы какое‑то время, то у Эдоарда и того не было. Он видел детей раз в год — и чаще никак не получалось.

Не стоит забывать, у него была Имоджин, которая резко не одобряла встреч супруга с фавориткой, были законные дети, отец, государственные дела… тут и захочешь — время не выберешь.

Детей Имоджин, что Эдмона

Рика, Эдоард брал с собой на приемы, рассказывал, показывал, учил, как его когда‑то отец, как сейчас учат маленьких принцесс… со старшим сыном он этого сделать не смог. Может, и зря. Но — выбора не было. И рос его ребенок кое‑как…

Алисии до него не было дела, Джесси и ему — времени, Джайс… чего уж там, старый друг тоже был по уши занят. Государство — ноша тяжкая. Если кто‑то хочет подставить плечо… тяжести хватит на всех.

И все же, все же…

Джес — умный талантливый мальчик. Ну как он мог не разглядеть такое в своей семье?

Нет, что‑то тут нечисто.

Хорошо, что внучка цела и здорова и даже привязалась к мачехе. но что это за покушение?

Нет, надо все это тщательно расследовать.

Пусть этим займется Ганц. А он подождет доклада.

Август Брокленд посмотрел на Тариса Брока.

— Тарис, я тебя, наверное, опять отправлю путешествовать…

— Далеко?

— К Лилюшке.

— Господин барон!

— С чего такое страдание в голосе. Ты вроде о ней добром отзывался?

— Да не в том дело! Лилиан Иртон — чудесная женщина, замечательная хозяйка, умница, красавица… но добираться туда в сезон штормов?! Я с прошлого‑то раза чуть живой!

Август фыркнул.

— Ладно. Сам понимаешь, дочку я без помощи и защиты не оставлю… — Да у нее там отряд вирман! — И что с того? Возьмешь почтовых голубей, я ей кое‑что передам, все я понимаю, но кто захочет — доберется. Да и ты ей сможешь помочь… ты говорил, управляющего она выгнала? — Даже собраться не дала. В единый вечер выкинула за ворота. — Моя кровь… Тарис не спорил. Всем известно — для каждого отца все лучшее у ребенка от него, а все худшее от тещи… — Так вот. Я письмецо напишу, денежку передам, а ты останешься и поможешь ей управляться с Иртоном. Да и у короля надо получить приглашение — заодно передашь. — как скоро мне собираться? — Дней через десять. Тарис обреченно вздохнул. Но куда деваться… Август ухмыльнулся в бороду. — Да ладно… Доберешься до Альтвера, отпишешься мне, как там дела у дочурки. Ты говорил, что у него есть связь с Лилюшкой?

— Да, голубиная почта.

— Отлично. Передашь ему моих голубей — пусть дочка пишет почаще. И я ей заодно напишу. А из Альтвера уже и в Иртон.

Тарис печально вздохнул, понимая, что поездки не избежать.

Ганц Тримейн графиню порадовал.

— Ваше сиятельство, это работорговцы. Как я понял из допроса — они не первый раз сюда приходят.

— потому нам так легко и удалось их взять.

— ну да. Расслабились, не ждали подвоха…

Лиля кивнула.

Что есть, то есть. Практически все раны, которые она зашивала или перевязывала — поверхностные. Только парочка колотых.

Толкового сопротивления работорговцы оказать не успели. И жалеть их совершенно не тянет.

— Большую часть ваши люди перебили, но кое‑кто важный остался. Ваше сиятельство, вы знали, что боцман на одном из кораблей имел родственника в Ручейке?

— я подозревала, что у них был сообщник, но не знала точно — кто. Кто‑то из старост…

— Так чего бы проще. Взять всех и пытать, — пожал плечами Ганц. — Хотя это и сейчас не поздно. Ваше сиятельство, по утверждению этого сообщника…

— Эрк Грисмо?

— он самый. Так вот. По его утверждению, здесь на побережье есть пласт янтаря.

— Это хорошо.

— Очень. И разрабатывали они его долго и осторожно. Сами знаете, слезы моря дороги, так что сбывали понемногу — на жизнь хватало. И им и детям.

— а что потом изменилось?

— А вы приехали, ваше сиятельство. Появился управляющий, который узнал о маленьком бизнесе и его пришлось брать в долю. И Эдор с каждым днем становился все жаднее и жаднее. За что и поплатился в результате…