Читать онлайн «Плавание «Сидрэгона»». Страница 4

Возьмем хотя бы вопрос о приоритете в подледном плавании. У. Андерсон в книге «Наутилус» у Северного полюса» утверждает, что после неудавшейся в 1931 году попытки американского исследователя Г. Уилкинса войти на подводной лодке под лед первыми такой маневр с целью укрытия под кромкой льда от противолодочных кораблей применили во время второй мировой войны немецкие подводные лодки, а первые подледные плавания совершили американские подводные лодки «Борфиш» — в 1947 году и «Карп» — в 1948 году.

Более того, командир подводной лодки «Скейт» Д. Калверт говорит даже о необходимости для американцев «сохранить ведущее положение по отношению к потенциальному противнику в деле расширения знаний об Арктике и в готовности к ведению боевых действий с использованием преимуществ этого нового морского театра».

Эти и подобные им высказывания не что иное, как попытка выдать желаемое за действительное.

Приоритет на подледное плавание по праву принадлежит советским подводникам. При этом первое в истории подледное плавание было совершено в 1938 году не ради рекорда и уж совсем не с военными целями. Советская подводная лодка «Народоволец» («Д-3») под командованием Виктора Николаевича Котельникова получила почетное задание: следовать к первой в мире дрейфующей станции «Северный полюс-1» и снять со льдины отважную четверку папанинцев. Встретившись в Датском проливе с ледяными полями, Котельников с целью подготовки подводной лодки к форсированию ледяных преград погрузился и на глубине 50 метров прошел под ледовой перемычкой шириной около полумили.

А в 1940 году во время войны с белофиннами подводная лодка «Щ-324» под командованием одного из трех первых Героев Советского Союза — капитана 3 ранга Коняева, возвращаясь в базу из боевого похода, форсировала подо льдом пролив Сёдра-Кваркен. Чтобы не выдать противнику маршрутов форсирования Кваркена нашими подводными лодками и обезопасить свой корабль от налетов вражеской авиации, командир провел «Щ-324» под сплошным льдом. Около 10 часов шла наша «щука» подо льдом и всплыла, ломая лед толщиной 10, а местами — 25 сантиметров.

В том же году советская подводная лодка под командованием капитана 3 ранга Зайдулина за одну навигацию прошла Северным морским путем из Архангельска во Владивосток.

Первым подледным плаваниям и ледовым походам советских подводных лодок предшествовали годы напряженного, самоотверженного труда советских поморников-моряков и летчиков, проложивших и освоивших великий русский Северный морской путь, а также наших подводников, которые задолго до американцев вышли в высокие широты Арктики. Советские люди уверенно и настойчиво покоряли Арктику. Целью их было освоение новых путей, обогащение мировой науки новыми сведениями об Арктике. А в годы войны в боевых походах советские подводники умело использовали опыт ледовых походов и в тактических целях.

Пригодился этот опыт и экипажам наших атомных подводных лодок в их плаваниях к Северному полюсу.

Таким образом, история опровергает версию о том, будто бы первооткрывателями подледных глубин были немецкие и американские подводники.

Итак, книги о плаваниях американских подводных лодок, изданные, несомненно, с ведома и под строгим контролем Пентагона, носят резко выраженный рекламный характер и грешат многими недостатками. Вместе с тем, написанные специалистами — командирами подводных лодок, непосредственными участниками бесспорно сложных походов, они представляют интерес.

Очерки о походах, помимо воли и желания их авторов, раскрывают перед читателем истинные, агрессивные цели американских «исследований» Арктики, знакомят с некоторыми взглядами военного руководства США на использование атомных подводных лодок.

Читатели найдут в этой книге немало полезных сведений по вопросам управления подводной лодкой в условиях плавания под мощными паковыми льдами и при всплытии в полыньях среди арктических льдов и ряд других сведений специального характера.

Авторы рассказывают в популярной форме об устройстве атомной подводной лодки, ядерной энергетической установки, о радионавигационных системах и о других специальных устройствах, обеспечивающих плавание подводной лодки подо льдом.

Многие страницы, рассказывающие о лихорадочной погоне за сенсацией, во имя которой ставится под угрозу жизнь человека, а иногда и всего экипажа, поведают советскому читателю о звериных законах американской действительности, проникающих даже сквозь толщу паковых льдов и прочный корпус подводной лодки.

Контр-адмирал А. ГОНТАЕВ

Мой сладкий, но неспокойный утренний сон в который раз уже нарушает резкий телефонный звонок. Тусклый красный свет, падающий на циферблаты приборов в ногах моей койки, помогает мне нащупать трубку телефона.

— Командир, — пробормотал я недовольным голосом и тут же почувствовал, что снова засыпаю от усталости.

— Докладывает вахтенный офицер, — отчеканил не признающий моего сонного состояния голос. — Айсберг «Браво» на пеленге шестьдесят два градуса, дистанция двадцать кабельтовых. Ложусь на курс двадцать градусов, чтобы оставить его справа. Айсберг «Чарли» на этом курсе пройдем в десяти кабельтовых.

Преодолевая сон, я бросаю быстрый взгляд на прикрепленный над койкой в ногах глубиномер; его тонкая белая стрелка мерцает на цифре, соответствующей максимальной глубине, на которую разрешено погружаться находящейся под моим командованием американской атомной подводной лодке «Сидрэгон». Сонливость мою как рукой сняло. Я полностью пришел в себя.

— Хорошо, Леги, — ответил я как можно бодрее и увереннее.

При перекладке руля лодка слегка накренилась на левый борт. По дрожанию койки я почувствовал, что переложили и кормовые горизонтальные рули, чтобы погасить действие вертикального и удержать лодку на заданной глубине. Картушка расположенного рядом с глубиномером репитера компаса быстро побежала по кругу, показывая, что подводный корабль ложится на новый курс.

Над нами и впереди нас простирался огромный, твердый, как скала, барьер из ледяных гигантов. В подводной части каждый из них представлял собой как бы опрокинутую вершиной вниз массивную синевато-белую гору, при этом некоторые уходили своей оконечностью далеко за пределы глубины, на которой мы находились. Чтобы пройти между ними, мы вынуждены были то и дело отворачивать и менять курс, точно так же как это делает летящий на небольшой высоте самолет, которому приходится пробираться между окружающими его со всех сторон вершинами гор. Радиолокатор под водой не действует, а гидролокатор подводной лодки никогда еще не подвергался таким испытаниям, которые мы проводили теперь. А что, если наш новый гидролокатор — эхоайсбергомер — не обнаружит хотя бы один из этих гигантов? От одной такой мысли я почувствовал, как по телу побежали мурашки.