Читать онлайн «Ян Жижка». Страница 7

Чешские купцы и ремесленники, оттесненные немцами, находились в своих городах в несравненно менее выгодном положении, чем немецкие поселенцы.

Для немцев подчас освобождали от чехов целые города. Пожалуй, наиболее ярким, но далеко но единственным проявлением такого произвола было сселение чехов из Малой Стороны, третьего входившего в состав большой Праги города, Король Пржемысл II (1253–1278), ярый поклонник немецкой колонизации, в середине XIII века, изгнав из Малой Стороны всех чешских купцов и ремесленников, отдал город немцам.

Чех постоянно наталкивался в городских церквах на немецкую проповедь, в судах — на немецкое судоговорение, часто получал в хозяева и управители людей немецкой речи. Со всех сторон теснили его чужой говор, чуждые ему обычаи и жизненный уклад.

Богатые немецкие бюргеры[7] не желали знать речи коренного населения.

Онемеченный королевский двор, онемеченное высшее дворянство, онемеченная верхушка католической церкви, почти целиком немецкое управление городов… Все эти могущественные в средневековом государстве силы стремились к одной цели:.принудить чешский народ предать забвению свое национальное прошлое, свои обычаи, свой собственный язык, сокровищницу народности — богатый, гибкий чешский язык, который «был в то время более развитым, чем немецкий»[8].

Городская община средневековой Праги принимала в число полноправных горожан с большим разбором. Чтобы стать полноправным горожанином, надо было владеть недвижимым имуществом, внести крупную залоговую сумму, большой общинный взнос, а сверх того быть еще угодным городским советникам (коншелам), главе городского самоуправления, являвшемуся и главным судьей города (рыхтаржу) и его помощнику — бургомистру (нуркмистру). Этими должностными лицами, за редким исключением, были немцы. Они очень неохотно предоставляли право горожанина поселявшимся в городе чехам.

Однако, нуждаясь в подсобной рабочей силе и прислуге, немцы охотно «позволяли» чехам селиться в Праге и других чешских городах на положении бесправных горожан, которых по-чешски шали подругами.

По мере роста городского населения бесправных недругов, не имевших влияния на управление, становилось все больше. Они ютились в хибарках, расположенных широким кольцом вокруг городского центра, застроенного хоромами именитого немецкого купечества и богатейших ремесленных мастеров.

Несмотря на все это, на протяжении XIV века и Праге и других городах быстро росло чешское ремесло. Много было чехов-мастеров, подмастерьев н учеников в цехах кузнецов, замочников, часовщиков, седельников, солодовников, ткачей, пивоваров, пекарей.

Постепенно складывалась своеобразная картина чешского средневекового города: на вершине его, и городском управлении, в торговле, в ростовщичестве— почти одни немцы, образующие тесно спаянное сословие городского патрициата. Но в ремесле — все усиливающаяся роль чехов. А нижний слой городского населения — бесправные подруги, плебеи, составлявшие численно основную массу, были сплошь чехи.

В XIII и XIV веках в городах средневековой Чехии шла острая социальная борьба. Противоречивы были интересы купечества и ремесленников. Постоянное стремление ремесленников самим сбывать на рынке изделия своего ремесла, ограничивалось в тех городах, где власть была в руках патрициата. Здесь вся выгода от торговли изделиями ремесла шла торговому сословию.

У влачивших полуголодное существование бесправных плебеев Праги были свои требования к городскому управлению. Они хотели свободного подвоза продовольствия, надеясь таким образом получать более дешевый хлеб. Ремесленники обещали нищему городскому люду отменить привилегии купцов на торговлю хлебом и мясом, если только получат они в свое ведение городское управление. Такими посулами ремесленным цехам удавалось нередко привлекать городскую бедноту на свою сторону.

Любопытные изменения происходили в это время в правящем классе страны, в ее панстве. Осевшая в стране немецкая знать, щедро наделенная поместьями за службу чешским королям, стала задавать тон в феодальном обществе. Среди чешских панов мода на все немецкое, преклонение перед обычаями и языком соседей доходили до того, что они начали стыдиться своих древних родовых имен и меняли их на немецкие. Знатные паны Зайцы обратились в Шелленбергов, Красики — в Швамбергов, могущественные Витковичи — в Розенбергов. Замки феодальной знати строились теперь на немецкий образец — из камня, на вершинах холмов. Эти дворянские гнезда получали названия: Штернберг, Розенберг, Винтерберг. Среди феодалов Чехии укоренился обычай именовать себя по родовому замку — Петр из Штернберга, Ченек из Кунштата.

Немецкая колонизация сыграла пагубную роль в развитии чешского народа. Прежде всего массовое проникновение немцев в Чехию уничтожило этническое единство населения страны: в ней появились две народности; при этом немецкая (пришлая) оказалась в привилегированном положении.

Проникновение немцев особенно тяжело отразилось на положении чешских крестьян и горожан. По отношению к крестьянам немецкие дворяне, богатое духовенство и монастыри выступали безжалостными феодалами-эксплуататорами. Чешские купцы, ремесленники и городская беднота были недовольны засильем немецкого патрициата в органах городского самоуправления, в торговле и промышленности. Многие ремесленники попадали и финансовую кабалу к ростовщикам-немцам, а городская беднота подвергалась неслыханной эксплуатации.

Вскоре немецкое проникновение в Чехию нанесло удар и по интересам господствующих классов, которые покровительствовали немецкой колонизации. Чешские паны увидели, что большая часть земель оказалась в руках немецкого духовенства, а попавшие на службу к королю немецкие дворяне стали оттеснять чешскую знать.

Немецкая колонизация принесла вред и королевской власти. Она, в конечном счете, не усилила, а ослабила ее.

Немецкие патриции и бюргеры чешских городов, а также немецкие феодалы и духовенство не были заинтересованы в усилении власти чешского короля и ориентировались на Германию, на немецких князей.

Превращение значительной части немцев-колонистов в эксплуататоров чешских крестьян и городской бедноты, засилье немецкого духовенства в церквах и монастырях Чехии, господство немецкого патрициата в городах — все это создавало в средневековой Чехии своеобразную обстановку, в которой всякая социальная борьба неизбежно должна была переплетаться с национальной борьбой и придавать ей более широкий размах.