Читать онлайн «Генри Торо». Страница 8

Распространение идей утопического социализма в США стало замечательной страницей американской истории XIX в. Идеи эти начали проникать на североамериканский континент с 20-х годов прошлого столетия и захватили умы многих современников Торо. На их основе организовывались грандиозные по своим масштабам эксперименты. Причем популярность в США тех или иных утопических теорий определялась степенью их связи с социальной практикой (см. 45, 9). Первой системой утопического социализма, поднявшейся до уровня национального движения, которое просуществовало почти десять лет (1840–1850) и вызвало к жизни около сорока коммун, стал фурьеризм.

Социально-экспериментаторские устремления, охватившие в то время умы многих прогрессивно настроенных американцев, коснулись и новоанглийских трансценденталистов. Один из них, Джордж Рипли (1802–1880), оставив сан священника, взялся за организацию общины на принципах трансцендентального братства, взаимопомощи и духовного обогащения личности. Торо и Эмерсон скептически оценивали подобного рода эксперименты, и Брук-Фарм — так называлась община Рипли, расположившаяся недалеко от Конкорда, — по их мнению, не составляла исключения. Торо знал лично большинство ее членов и поддерживал с ними дружеские отношения, но о самой сути эксперимента неизменно высказывался отрицательно. Неприятие общинных экспериментов следовало из его убеждения, что любым политическим и экономическим программам должны предшествовать моральные преобразования.

К середине 40-х годов мировоззрение Торо эволюционирует в сторону индивидуализма. Смерть старшего брата, неудача попыток определить свое место в обществе, непонимание со стороны большинства членов Трансцендентального клуба — таковы внешние обстоятельства, побуждавшие Торо к постоянному размышлению о преимуществах одиночества и уединенной жизни. Разумеется, для этого были и внутренние причины — своеобразная социально-философская логика, которая привела мыслителя к утверждению идеала эскейпизма, ухода от действительности.

В День независимости, 4 июля 1845 г., Торо поселяется в хижине на берегу Уолденского озера, стремясь на практике осуществить принципы упрощения жизни и продемонстрировать личную независимость от экономической системы чуждого ему общественного уклада. Торо провел на Уолдене два года и два месяца. Главным итогом этих лет была начерно написанная книга «Уолден, или Жизнь в лесу» — основное сочинение Торо, подлинный шедевр мировой литературы, не принесший, однако, славы автору при его жизни. Окончательный вариант книги был написан много позднее уолденского периода, уже после возвращения Торо в Конкорд, а опубликована она была только в 1854 г.

«Уолден, или Жизнь в лесу» не просто отчет о времени, прожитом в лесной обители. В сложной художественно-философской форме в трактате раскрывается мировоззрение автора, излагаются элементы его космологии, концепции природы и человека, взгляд на общество и прогресс цивилизации. Поразителен диапазон художественно-философских методов, примененных Торо: от сенсуалистического, в духе Локка, до крайне абстрактного, символического истолкования действительности. И все это покоится на принципе трансцендентной духовности, пронизывающей бытие мира. Сугубо философский анализ «Уолдена» осложнен наличием в тексте мифологических напластований и мифотворческих тенденций. Непрестанное стремление автора прочувствовать и до глубины понять феноменальный мир привело к причудливому результату, совмещающему в себе диаметрально противоположные элементы — как методологические, так и собственно содержательные.

В конце июля 1846 г., еще находясь на берегу Уолдена, Торо на несколько часов отправился в Конкорд для того, чтобы забрать из починки башмаки. На улице городка он был арестован и препровожден в тюрьму за неуплату федерального налога. Отказ от уплаты государственных пошлин и налогов был для Торо своеобразной формой протеста против политики правительства, фактически поощрявшего рабство негров и начавшего захватническую войну в Мексике. Наутро кто-то из доброжелателей, к огромному неудовольствию Торо, заплатил требуемую сумму, и Торо освободили. Ночью, проведенной в городской тюрьме, у философа родился замысел трактата, в котором бы давалась всеохватывающая нравственно-политическая характеристика отношений индивида и государства. Позднее этот замысел реализовался сначала в лекции «О сопротивлении гражданскому правительству», а затем и в эссе «О долге гражданского неповиновения» (1848).

Это эссе — второе произведение, благодаря которому духовное наследие Торо стало в XX в. предметом пристального внимания. Эссе родилось не как плод абстрактных размышлений, а как страстный решительный ответ на конкретные явления текущей политической жизни, но ответ, написанный философом, который за отдельным и индивидуальным видел неизмеримо большее. Глубокий интерес Торо к социально-философским темам был созвучен современной ему эпохе, отмеченной становлением в США движения за отмену рабства.

История американского государства открылась «одной из тех великих, действительно освободительных, действительно революционных войн, которых было так немного среди громадной массы грабительских войн…» (2, 37, 48). Народный, освободительный характер Войны за независимость — американской буржуазной революции 1776 г. — наложил неизгладимый отпечаток на всю последующую историю нации. Под нажимом народных масс была принята Декларация независимости. Написанная лидером левого радикального крыла революции Т. Джефферсоном, она провозглашала равенство всех людей, право каждого на жизнь, свободу и стремление к счастью. «Первая декларация прав человека» (1, 16, 17) прозвучала набатным колоколом для Европы, находившейся еще в значительной степени под господством полуфеодальных монархий. Перед американским пародом встала задача добиться реализации этого документа.

Однако еще в ходе революции обнаружились консервативные устремления крупных земельных собственников и финансовых воротил. Консервативной реакцией на результаты революции в известной мере стала Конституция США 1789 г., урезывавшая демократические завоевания и допускавшая возможность установления в США монархии наподобие английской. «Американская традиция», таким образом, определялась не изначальной боговдохновенной демократичностью государственных институтов Нового Света, как об этом нередко писали и пишут в США, а упорной борьбой между демократической линией, выражавшей чаяния широких народных масс, и интересами крупной буржуазии, решительно эволюционировавшей вправо.